Так определенно и решительно пересматривает наш современник стародавние дела. Обаяние идеи — великая сила. Только этим можно объяснить, что профессор даже не упоминает о других возможных бедствиях — эпидемии, землетрясении, мало ли какие еще заставляют людей покидать родные места.
Чтобы обосновать свою версию, он углубился в историко-климатические изыскания. Тут была одна загвоздка. Засуха, погубившая микенскую цивилизацию, не затронула Афин. А от одного города до другого каких-нибудь сто километров. Что-то уж очень разборчивая была эта засуха!
Для начала нужны доказательства перемен климатических условий. Карпентер находит их. В гавани, где приставали суда, под водой сохранились железные кольца, вделанные в стену. Зачем они понадобились? К кольцу привязывали нос корабля. Значит, когда-то они были над водой, но потом уровень моря поднялся. Есть и другая отметка уровня воды — дырочки, просверленные в древесине старинных пирсов морским жучком-древоточцем. Эти дырочки, отмеченные Карпентером во многих пунктах средиземноморского побережья, от Гибралтара до Александрии, когда-то были почти вровень с водной поверхностью, а теперь много выше. (Знаменитая стена у Дербента, закрывавшая проход между Кавказским хребтом и Каспием, тоже когда-то высилась над водой на несколько метров, что, между прочим, косвенно подкрепляет гипотезу Л.Н. Гумилева о причине гибели «русской Атлантиды» — Хазарии.)
Менялся уровень Средиземного моря. Однако оно соединяется с мировым океаном. Значит, менялся уровень наполнения всей этой лохани. Куда же девал свою воду океан? Со всех земных точек она стекает обратно, и, казалось бы, океану невозможно обмелеть.
Ледники! Вот единственные достаточно крупные расхитители воды. Они способны надолго изъять из обращения несметные массы жидкости, превратив их в твердое тело. Ледники, бывало, покрывали большие части континентов, и высота их достигала горных вершин, вечно покрытых снегом. То есть трех километров и выше.
Уровень моря служит регистратором степени общего оледенения. Чем ниже вода, тем больше ее ушло в ледники. Ну а с наступлением ледников должно было измениться все и там, и тут. Впрочем, не более чем перераспределиться. Кому-то это перераспределение тепла и влаги несло процветание, кому-то — погибель.
Две крупные регрессии культуры были прямым результатом климатических изменений, напоминает Карпентер. Когда ледяной щит простирался над Северной Европой до широт, где сейчас Лондон и Париж, а ледники и снежные поля Швейцарии громоздили устрашающий барьер поперек южной части континента, в коридоре между двумя ледяными стенами, протянувшемся из внутренней Азии до берега Атлантического океана, на западной оконечности, там, где теперь Франция и где ветры с океана смягчали суровость климата, жили племена охотников. Вокруг бродили густошерстые и грозные на вид четвероногие. Стада бизонов, мамонтов, оленей — они могли постоять за себя. Схватки плотоядных двуногих с травоядными четвероногими стоили жизней не только последним. Охота на крупного зверя делает крупным и охотника. Неолитический человек уважал силу и понимал красоту мохнатых гигантов. Одолев, гордился и ликовал.
Пещеры — жилье ледниковой эпохи — сохранили кое-что от тех времен. Кости, тесаные каменья — убогий скарб, изделия первобытных ремесел… Но не так уж все было топорно. Рисунки на стенах полны тонкого чувства, игры и мастерства. Духовности, иначе говоря. В этих мрачноватых пространствах, среди шараханья теней, среди летучих мышей, неверных языков пламени, сверканья глаз из затененных глазниц, кровавых туш, источающих запахи телесного нутра, пещерным людям некуда было деться от духов. Все у них совершалось на духовной почве, все направлялось магическим действием. Нет, не так уж было топорно.
Произведения пещерных художников увидел наш цивилизованный мир и растрогался, и покаялся очередной раз перед своим историческим прошлым. Каждому школьнику ныне эти рисунки знакомы. Но только в вузовских спецкурсах излагается, что сталось с племенами охотников и что за люди пришли им на смену двенадцать тысяч лет назад.
Как ничто не вечно, так и планида пещерных люден переменилась с таяньем льдов. Странно покажется, что с потеплением может стать хуже.
Увеличилась влажность. Степные земли — раздольные пастбища для зверья — сменили кустарник на леса и болота. Животные устремились вслед за краем тающих ледников, куда отступала привычная для них жизнь. Охотники отправились вслед за стадами, то есть к северу и к востоку, дальше и дальше, в глубины Сибири.