— Если вы и правда агент ФБР, то покажите мне удостоверение, — сказала Лаура. Она, конечно, не сможет определить, настоящее оно или нет. И это не означает, что она станет с ним разговаривать, даже если убедится, что на сей раз он не лжет.
Майк искренне развеселился.
— Я не ношу его с собой, Лаура. Когда работаешь «под крышей», такие вещи безопаснее при себе не носить. Тебя могут застукать. Найти твою машину. Или даже настоящий дом или офис.
— Вот и отправляйтесь за ним, куда следует. И принесите его мне. Может быть, тогда я вам поверю и соглашусь побеседовать.
— Честно говоря, я даже толком не помню, где оно может быть. Последний раз я видел его, кажется, в шкафу в Сиэтле. Я работал там с новобранцами. Такая пакостная работа. — Он нахмурился и повернулся к сыну. — Ты не знаешь, оно все еще на месте?
Мальчишка подошел к нему:
— Сомневаюсь я, пап. Теперь шкафом пользуется Стэн. А он терпеть не может, когда ему на глаза попадаются твои вещи.
— Ну? А ты знаешь, куда его могла убрать мама?
— Она отправляла какие-то твои вещи бабушке с дедушкой. Может, удостоверение у них? А может, она убрала его подальше от глаз Стэна. Например, в свой стол на работе. — Он обвел взглядом спальню и сказал Лауре: — Если хотите, я позвоню маме и спрошу. Это чем-нибудь поможет делу?
— Сомневаюсь, ведь откуда я смогу узнать, с кем ты будешь разговаривать?
Он задумался.
— Вы можете проследить за тем, как я набираю номер. И убедиться, что я звоню в Сиэтл.
— А отвечать тебе будет дочь дона местной мафии. Моту себе это представить. — Страх Лауры сменился скепсисом. — Не может быть, чтобы вы не знали, где находится ваше удостоверение, — обратилась она к Клементе, — ваша бывшая жена не может отправить его неизвестно куда без вашего ведома.
— Вы еще не знаете мою маму, — печально сказал мальчик. — Она на дух не переносит ФБР. Она запросто могла его выбросить.
— В последнее время у меня не было необходимости пользоваться удостоверением, — заметил Клементе. — Я и думать о нем забыл. Тот факт, что я не могу его представить, составляет серьезную проблему?
Лаура уставилась на него:
— А вы сами как думаете?
— Думаю, что составляет. А вы не могли бы положиться на мое слово? Или на слова Роба? Ну, кому придет в голову выдумывать такую историю?
— Вам. Вне зависимости от того, говорите мне вы сейчас правду, за время нашего знакомства вы успели насочинять столько, что хватит на целый роман.
— Да, кажется, вы правы, — он положил руку сыну на плечо. — Похоже, мы зашли в тупик. Может, расскажешь тете, какой я замечательной души человек?
— Конечно, папа, но это будет стоить тебе еще двадцатку.
Клементе выкатил глаза:
— Ну, Роб, теперь-то уж она нам ни за что на свете не поверит. Это был последний раз, когда я обратился к тебе за помощью. — Он посмотрел на Лауру. — Я не платил ему за то, чтобы он пришел сюда. Честное слово. Просто у него такая манера шутить с отцом. Чтобы жизнь медом не казалась. Это бывает, когда у детей переходный возраст. Через несколько лет вы это сами узнаете.
Он определенно находил ситуацию забавной. Они оба так считали. А Лаура знала, что находится в смертельной опасности, а ее враги ломают перед ней комедию.
— Как вы вошли?
— Задняя дверь была не заперта.
— Ложь. Она была заперта. После того, как… — Лаура прикусила язык.
— Как что?
— Ничего. Она была заперта на ключ. Вот и все.
— Ну, хорошо. Вы правы. Дверь действительно была заперта. — Он улыбнулся. — Но я съел собаку на замках.
— Вы хотите сказать, что сумели отпереть дверь? — На задней двери было два замка и задвижка на центнер весом.
— Ага. Но вы не волнуйтесь. Я ничего не сломал. Послушайте, мне очень надо с вами поговорить. Можно Робу пока немного повозиться с вашими детьми? Роб знает, где я работаю, потому что мой постоянный офис находится в Сиэтле, и знает мое прикрытие, потому что навещает меня довольно часто и видит, какой образ жизни я веду. Но это все, что ему известно. Он не знает, каким расследованием я занимаюсь. Понятия не имеет, какое ко всему этому имеете вы отношение. Я не могу позволить ему присутствовать при нашем разговоре.
Этот человек уже не первый день терроризирует ее, нагло врывается в дом, а теперь еще собирается с ней о том, о сем побеседовать!