Он ничего не обещал, но ей понравилось то, что он сказал.
— Да? А случалось хоть когда-нибудь, чтобы ты не добивался своего?
— Нет. Единственная причина, по которой это не произошло раньше, заключается в том, что ты правильнее и прямее Хайвей № 5, пересекающей Долину. Респектабельные члены лоббистской корпорации более подвержены коррупции, чем ты. Я говорил об этом Кевину, но он и слышать не хотел. Он сказал, что мозги должны быть не в паху, а в голове, и велел мне взять себя в руки.
— Твои мозги или твое эго? — съехидничала она.
Он улыбнулся.
— С фактами не поспоришь, моя милая. Я тебя интересовал с нашей первой встречи.
— В первый раз мы увиделись в магазине. По-настоящему все началось с нашей второй встречи.
— Тогда со второй. Мне понадобилось немного больше времени, но я был слишком занят похоронами. — Он помолчал. — После пяти или шести лет этой работы, случаются дни, когда говоришь себе, что становишься слишком стар для нее. Я увидел тебя на озере, и такие дни стали случаться все чаще и чаще Я понял, что мне надоело все время суетиться Я устал от жизни, в которой существует только работа. Обычная дружба вне Бюро невозможна. И потом, еще Роб. Чем дольше я нахожусь в Калифорнии, тем больше скучаю по нему. Он не нужен Стэну. Вероятно, тебе это знакомо.
Да, ей было хорошо известно и это, и то, что Роб обожает Майка, и что они прекрасно ладят.
— Немного. Сколько ему сейчас? Двенадцать, тринадцать?
— Почти тринадцать.
— Кто не бунтует в этом возрасте?
— Почти все. Но Нэнси должна родить в августе и из-за тяжело протекающей беременности и проблем с Робом она живет в постоянном напряжении и страшно издергалась. Она все время жалуется на него, а он — на нее и Стэна. Я пытался выступить в роли третейского судьи, но потом предложил им весьма тактично, отправить Роба ко мне, объяснив, что так будет лучше для всех.
— Но она никогда не согласится, пока ты не будешь вести нормальную жизнь. Вот почему ты подумываешь о том, чтобы, наконец, осесть.
— И поэтому и из-за тебя.
Эти слова меняли все, она была счастлива их услышать, но тем не менее…
— Майк, я чувствую то же, что и ты. Но ты слишком торопишься. Я еще не рассталась окончательно с Аланом.
— А я еще остаюсь секретным агентом. — Он улыбнулся. — Не беспокойся — мы выкрутимся, еще несколько месяцем и мы решим наши проблемы. Я подумывал заняться какой-нибудь бумажной работой или частными расследованиями, но скорее всего я займусь юриспруденцией.
— Ведь гонорар от «Бурк/Моравича» ты вернешь государству?
— Именно так. Я тратил немало денег, чтобы поддерживать соответствующий образ жизни, но одежда, мебель, машина — практически все принадлежит дядюшке Сэму.
— Пусть забирает обратно. Я возьму то, что останется. — Она прочертила пальцем вокруг сосков какой-то рисунок. — Подобная работа — движение по кругу. Чем ты все-таки занимался все это время?
Он рассмеялся.
— Ты хочешь добиться ответа, обольстив меня? Ну что же, продолжай в том же духе.
— Я тебя вдохновляла, а не обольщала. Давай рассказывай.
— Я уже говорил тебе. Работал адвокатом в Чикаго и Лос-Анджелесе. — Он помог ей лечь на него и обнял ее. — Мне надоело заниматься юриспруденцией. Мне хотелось заняться чем-нибудь неординарным, и я поступил в ФБР. Несколько лет я работал агентом наблюдения в Вашингтоне, затем занимался секретными расследованиями в судах Чикаго, деятельностью преступной группы из Монтаны, организованной преступностью в Техасе.
Потом он переехал в Сиэтл и работал инспектором в местном отделении Бюро, надеясь возродить почти совершенно разрушенный из-за работы брак. Но через год его старый босс в Лос-Анджелесе связался с его родителями, разыскал его и рекомендовал для работы с финансовой компанией, которой Бюро заинтересовалось в связи с ее деятельностью по отмыванию денег. Его супружеская жизнь превратилась в нагромождение старых и новых взаимных обид и упреков. Канцелярская работа надоела Майку. Когда Нэнси поставила перед ним ультиматум: она или Лос-Анджелес, он выбрал Лос-Анджелес. «Бурк/Моравич» наняли его. Он хорошо знал принципы своей профессии. Произвел на них впечатление, в конце концов ему предложили работу, и Бюро послало его в Сакраменто.