— Он проснулся уже? — выдернула один наушник из уха я, переводя взгляд на старшую дочь.
— Да, — кивнула та в ответ.
— Для начала пообедайте, потом уже мороженое, — ответила дочери, поднимаясь со стула.
Лизка подхватила один портативный наушник, вслушиваясь в то, что я слушала.
— Что за абракадабра? Это какие-то заклинания? Как в "Гарри Поттере"?
Я рассмеялась.
— Нет, маленькая, это английская речь.
— Зачем она тебе?
— Решила немного подтянуть свои знания по английскому языку.
— А мне можно?
— Тебе правда интересно? — с удивлением посмотрела я на Лизу.
— Да, — серьезно кивнула она.
— Тогда я позже найду тебе детский курс.
— Хорошо. Только не забудь! — улыбнулась Лиза. — Мне звать всех за стол?
— Конечно, — кивнула я, доставая тарелки из шкафчика.
— Мам, — нерешительно притормозила дочь на пороге.
— Что?
— А… Ваня теперь будет всегда жить с нами?
Я вздохнула, прекрасно понимая, что ребенка действительно гложет этот вопрос.
— Маленькая моя, — я подошла и присела перед дочкой на корточки, взяв ее за мягкие ладошки. — Ванечка теперь член нашей дружной семьи. Так… так сложились обстоятельства, понимаешь?.. У него совсем никого нет.
— А его мама? — пытливо заглянула мне в глаза Лиза.
Я растерялась. Что сказать? Объяснять, что маме он не нужен, думаю, ребенку не стоит, иначе разрушу ее маленький счастливый мир, а они, мои девочки, еще не готовы к его жестокости.
— Или теперь ты его мама? — нахмурилась дочь, не дождавшись ответа.
— Да, Лиза, — с облегчением улыбнулась я. — Теперь мы с папой его родители, а вы — сестренки. Так что… Ваня — ваш брат.
Да, теперь это все было именно так. Уже месяц по документам я являлась матерью Вани, а он внесен в мой паспорт в графу "Дети". Лена давно упорхнула в Америку по купленному на наши деньги билету, без раздумий подписав отказ от родительских прав. Лешка заверил меня, что оформил все так, чтобы в дальнейшем она не смогла их вернуть, и заверил все у нотариуса. Ваня понемногу привыкал к нам, уже смелее ходил по дому, играл с девочками и даже несколько раз приходил ночью спать ко мне на диван.
Лешка предлагал нам с ним поменяться комнатами, но, как только Ваня первый раз прошлепал босыми ногами по паркету посреди ночи ко мне, я отказалась, ведь ребенок мог, не найдя меня ночью, испугаться, а он и так только-только успокоился.
Сегодня утром мы подняли вопрос о новом доме, просторнее, чтобы нам всем хватало в нем места. А еще серьезно поговорили о том, что Ване необходима помощь специалистов. Ребенку почти полтора года, а он совсем не говорит. Скоро настанет момент ему идти в детский сад, а в таком состоянии, естественно, ни о каком коллективе пока не могло идти речи. Специализированных же учреждений в нашем городе не было. Я попросила Сашку скинуть координаты психолога, к которому она водила своих мальчишек, когда однажды летом на них напала огромная соседская собака, и мои племянники перестали спокойно спать и вздрагивали на каждый шорох. Начнем с него, а дальше уже определимся.
— Ты будешь любить нас теперь меньше? — вернула меня в реальность Лиза, слегка сжав мои пальцы.
— Нет, конечно нет! — воскликнула я и прижала дочь к себе, чтобы она не увидела навернувшиеся на мои глаза слезы. — Я люблю вас с Есей как и прежде! Понимаешь, любовь… Она не делится, как, к примеру, яблоко. Ее хватит всегда и на всех.
— И на папу? — прошептала дочка.
Я замерла. Очевидно, дети заметили наши натянутые отношения, хотя и мы старались при них вести себя как обычно. Видимо, где-то прокололись…
— И на папу, малышка, — обманула я ее, абсолютно не чувствуя больше к мужу ни одного теплого чувства.
*11*
Пришло лето, садик Еськи закрылся на плановый ремонт, Лизка закончила подготовительную школу, и теперь все дети целыми днями носились по дому, поминутно что-то сшибая, сталкиваясь сами и громко вереща.
Ваня по-прежнему не разговаривал, но визжал, кричал и хохотал в голос. ЛОР и логопед в голос сказали, что со связками, органами и язычком все в порядке, поэтому все дорожки обследований вновь привели к психологу. Мы занимались каждую неделю по два часа, рисовали, лепили, строили из кубиков разные сооружения, даже ставили костюмированные постановки.
Девочки приняли брата, хотя трехлетняя Еська по началу и закатывала истерики, требуя повышенного внимания, а когда я, по ошибке, решила не реагировать на подобные выпады, стала специально падать, ударяться до синяков, плакать навзрыд по ночам и психовать, что у нее ничего не получается!