— Ты серьёзно? — брови Вячеслава взлетели вверх.
— Серьёзней некуда. Я даже пыталась лечиться от этого, но пока не очень. Мне очень стыдно, что так получилось и ты увидел. Не хотелось бы, чтобы думал, что я специально…
— Ладно, не заморачивайся. Всё хорошо, — подмигнул ей и, поймав ответную улыбку, ушёл быстрым шагом, пока от этих разговоров у него не встал.
глава 7
— Что ты здесь делаешь? — нахмурился, заметив меня у своего кабинета.
А раньше он был рад меня видеть. Ещё несколько лет назад я приходила в офис, как сейчас, в обед, пока все сотрудники по кафешкам и столовкам, и мы занимались сексом прямо на Славкином рабочем столе. Что сейчас с нами стало? Отчего всё так серо и тоскливо? И это безразличие в его глазах…
— Нам поговорить нужно, Слав. Дай мне хотя бы объясниться, — зашла за ним в кабинет и закрыла дверь прям перед носом какой-то его подчинённой, несущейся за шефом с кипой бумаг.
— Я сейчас работаю, Нина. Мне не до объяснений. К тому же, я не знаю, как ты сможешь объяснить мне тот факт, что где-то каталась полночи с мужиками, — Варламова заметно передёрнуло, словно одно моё присутствие ему противно.
— Слав! — шагнула к нему, попыталась взять за руку.
Раньше ему безумно нравилось прикосновения моих рук. Нравилось их тепло и нежность кожи. Он стискивал мои пальцы своей шероховатой, чуть грубой ладонью и целовал их, лаская языком. Сейчас же выдернул руку так резко, как будто обжёгся.
— Всё, разговор закончен! Иди домой, Нина! — рявкнул на меня и, сняв со спинки кресла пиджак, надел его.
Я остолбенела, увидев на светлом воротнике красную помаду и прищурилась, пытаясь определить, она ли это. Не может быть…
— Слав, а это что? — даже голос сел от шока. — Это… Помада, что ли? Да?
Он непонимающе нахмурился, проследил за моим взглядом и удивлённо уставился на отпечаток женских губ.
— Это что ещё за херня? — стащил с себя пиджак, попробовал пальцем и поднял на меня взгляд.
— Нин, тебе делать, что ли, нечего? Или это такая попытка защититься, нападая?
Я даже рот открыла от его предположения.
Он что сейчас, хочет сказать, что это я испачкала его пиджак? Намеренно? И кто тут защищается нападением?
— Знаешь, я от тебя такого не ожидала… Всё, что угодно, но это! — схватила его за лацкан пиджака. — Это уже чересчур, Слава! Конечно, я теперь понимаю, отчего ты не хочешь меня слушать! Ведь тебе на руку думать, что я была с другим мужчиной, ведь так? В то время, как ты сам…
Договорить не смогла. Болезненная пощёчина обожгла щеку, а я в ужасе отступила назад.
— Ты что… Ты… Ты ударил меня? — воздух вдруг раскалился и, казалось, я дышу ядовитыми испарениями, так больно стало в груди. — Слав…
— Пошла вон! — прошипел мне в лицо сквозь стиснутые зубы, указывая на дверь.
Смотрела в его глаза, а в них пустота. Нет ничего, что я так любила раньше. Нет страсти, нет любви былой, даже ревности нет. Безразличие, холодное и страшное, от которого мороз по коже и понимаешь вдруг, что всё закончилось… Нет больше нас. Есть я и он. Раздельно. Не вместе. Не одно целое, как раньше.
Не помню, как выскочила из его кабинета, выбежала на улицу. Словно в тумане всё и ярость, боль, обида невыносимые. Как будто душу из меня вынули и там, в его офисе, оставили. Даже та помада на его пиджаке казалась какой-то глупой шуткой по сравнению с пощёчиной. Подобного унижения я не испытывала никогда и даже в страшном сне не могло такое присниться.
Не видя перед собой ничего из-за пелены злых слёз, налетела на какую-то девушку в элегантном костюме. Стройная, красивая, она смотрела на меня с кривой, ехидной ухмылкой. Да уж… По сравнению с этой кралей выгляжу я сейчас отвратительно и жалко. До чего дожила, завидую обычной прохожей.
— Простите… Я не увидела вас.
— Да вы и себя, похоже, давненько не видели, — обошла меня с брезгливой миной и зашла в офис.
Впервые в жизни поднял руку на женщину. Паршиво и тошно, словно в дерьме искупался. И ведь не хотел, само собой получилось. Как представил, что полночи с какими-то мужиками шлялась, а теперь пришла и в глаза так бессовестно глядит, так дурно стало. И мало ей того, что натворила, ещё и пиджак помадой испачкала, чтобы на него всех собак повесить.
Замечательно придумала. Актриса, блядь.
Сам не понял, как рука вверх взметнулась, а очухался, когда уже ударил. Не так, чтобы сильно, но сам факт… Мерзко. Мерзко от себя, от неё и от того, во что превратились их отношения.
Налил коньяка полбокала и махнул двумя глотками. Сразу же повторил и закрыл глаза, когда успокаивающее тепло разлилось внутри.