- Гнuда, - бросился он на Гришу, вновь сбив его с ног.
- Помогите, - закричала Лена, хватаясь за голову от ужаса. Она тащила на себя Никиту, понимая, что любое движение может оказаться для Гриши роковым.
Два молодых парня подскочили и растащили дерущихся. У Никиты вздымалась грудь, а Гриша лежал на земле с искривленным от боли лицом.
- Мужик, можешь подняться? – наклонился к нему один из парней.
- Гриша, - Лена мгновенно оказалась на земле, не зная, чем помочь и что сделать.
- Может, скорую? – предложил парень, и Гриша даже не стал возражать, а у Лены защемило сердце от страха. Она обернулась, но Никиты рядом не было, он сбежал, как только понял, что мог стать виновником трагедии. Молодецкая удаль внезапно испарилась, уступив место инстинкту самосохранения.
Он забежал за угол и выглянул, не зная, чего ему хочется больше, чтобы соперник всё же поднялся или не встал уже никогда. Понимая, что при плохом исходе его всё же найдут, он достал телефон и набрал матери.
- Привет, - пытался он успокоить дыхание, - я тут подумал и решил поехать, - перешёл он дорогу, подходя к машине.
- Вот и хорошо, Никита, - просияла она, показывая отцу, что сын согласен. - Как захочешь – всегда можно вернуться.
После расставания с Леной, на Никиту словно обрушилась черная полоса. Не везло не только в личной жизни, работы тоже найти не мог. Месяц тут, два там, а по факту – никому не нужен. Родной дядька предложил устроить к себе, только было это за 1500 километров, а потому Никита ехать не хотел. Сейчас стимул нарисовался, и он спешил домой собрать необходимое, чтобы вылететь в ближайшее время. Начать жизнь с нового листа, оставив позади этот город и его жителей.
Скорая ехать не торопилась. Дима проснулся и плакал в коляске, а Лена не могла найти места, разрываясь между сыном и мужем. Ребенка пора кормить, но не здесь же, на улице.
- Гриша, наклонилась она вновь к мужу, который попытался подняться.
- Ты лежи, лежи, - настаивал парень, - пусть лучше врачи осмотрят, вдруг что. Он увидел трость, валявшуюся неподалёку. – Это чья? – не понял он.
- Мужа моего, - чуть не плача говорила Лена, и парни удивлённо переглянулись.
- Куда он делся? – спросил о Никите один другого.
- А я откуда знаю, - пожал тот плечами. – Последнее дело такого бить, - кивнул он на палку.
Дима вопил в коляске, наращивая и без того накатывающую на девушку панику.
- Ребёнка успокой, - наконец сказал Гриша, и в его голосе слышалась боль, так хрипло и натужно он произнёс эти слова.
Лена вытащила раскрасневшегося от крика малыша и стала укачивать на руках. Отойдя от фонарей в тень, она приложила ребенка к груди, накрываясь платком, наблюдая, как парни, разместившись рядом с Гришей, о чем-то пытаются с ним говорить. Испуганная, она выполняла роль матери, пока её муж корчился от боли на земле в ожидании помощи, а на лавочке забытое мороженое плакало на землю сладким потом.
Глава 17
Когда Скорая всё же приехала, они осмотрели Гришу и приняли решение везти в больницу.
- Я с вами, - бросилась к ним Лена, которую трясло от пережитого и того, что ещё предстоит пережить.
- Девушку, ну куда с ребёнком? – остановила её фельдшер, пока водитель открывал двери, а двое парней помогали поместить каталку внутри. – Домой идите, он вам потом позвонит, телефон же есть?
- Есть, - кивнула Лена, крепко держась руками за коляску. – Гриша, - окликнула она его, заглядывая внутрь, но водитель отодвинул её, захлопывая двери. – Что с ним?
- В больнице разберутся, - усаживалась девушка рядом с шофёром.
- Мы вас домой проводим, - переглянулись парни, - вдруг тот мужчина где-то неподалёку.
На глазах наворачивались слёзы от беспомощности. Быть рядом с ним, держать за руку, поддерживать, говоря, что всё будет хорошо, вот, где она должна быть, и неизвестно, кто сейчас нуждается в ней больше: муж или ребёнок. Она заглянула в коляску, откуда на неё уставились два серых глаза, доставшиеся Диме от отца, ведь у Лены были зелёные. Машина тронулась, и Лена всё стояла, смотря её вслед.
- Девушка, - тронул осторожно её за плечо один из парней, - идёмте.
Лена кивнула и, развернув коляску, поспешила домой. Она только сейчас поняла, что даже не знает больницу, куда повезли мужа. Так растерялась, что не спросила.
«Успокойся», - говорила она сама с собой, - «всё будет хорошо, должно быть». Но Гришино лицо и ноги, лежащие в неудобной позе, стояли перед глазами. «Он нужен мне любой», «ничего неважно, только он».
- Кто это был? – решил полюбопытствовать парень.
- Что? – Лена не сразу поняла, что обращаются к ней.
- Мужчина, который ударил вашего мужа. Вы его знаете?
Лена кивнула, но витала в своих мыслях, и ребята решили, что вопросов достаточно.
- Спасибо, мне сюда, - остановилась она около подъезда, открывая чипом домофон.
Парень придержал дверь, пока Лена не въехала туда с коляской, а потом вручил трость, которую нёс всё это время.
- Точно всё нормально? – на всякий случай спросили они.
- Спасибо вам большое, - ещё раз поблагодарила Лена и отправилась к себе.
Нужно было срочно позвонить, она набрала мужа несколько раз, но телефон так и не подняли, оставить ребенка, которого предстояло обмыть, переодеть, она просто не могла, а потому занялась малышом, не переставая думать о том, как там Гриша.
- Мама, - чуть не крикнула она в трубку, когда Галина позвонила, - Гриша в больнице.
- Что случилось? – спокойно спросила мать, чтобы не напугать своей реакцией дочку, которая и без того звучала напугано, пока сердце ухало в груди.
- Это Никита, - рыдала в трубку Лена, - он избил Гришу.
- Что? – ахнула мать, уже не в силах сдержать эмоций. – Подлец, негодяй, - костерила она бывшего зятя на чём свет стоит.
- Мамочка, мне так страшно, - Лена ходила из одного угла комнаты в другой, поглядывая на сына, лежащего в кроватке. Он пытался встать и взяться за бортик, совсем как его отец час назад, и у Лены вновь защемило сердце.
- Ты дома?
- Да, меня проводили два каких-то парня, они и помогли их разнять. Я не знаю, куда увезла его Скорая.
- Успокойся, - пыталась подействовать на неё издалека мать, понимая, что слова вряд ли помогут. Она глянула на часы, понимая, что в ночь ехать не стоит. – Слушай, сейчас ты уложишь ребёнка, успокоишься, потому что молоко может перегореть, помни, ты сейчас принадлежишь не себе, а сыну в первую очередь, а потому думай о нём. Он маленький, нуждается в твоей защите. Завтра с утра мы с Лёшкой будем у тебя, отца брать не стану, пусть присмотрит за хозяйством, и, сама понимаешь, не хочу лишний раз говорить ничего. Обойдётся, может, - она понимала, отчего Лене так страшно, какая существует вероятность. Пусть не говорили о том, но и без слов очевидно.
- Я не знаю, как позвонить его матери.
- Утро вечера мудренее, - отозвалась Галина. – Сегодня не стоит им говорить, ты и сама не знаешь новостей, как будет что ясно, тогда. Он жив?
- Да, конечно, дело в другом, - она осеклась, дойдя до этой темы.
- Понимаю, о чём ты, - отозвалась мать. – Всё равно ничем не поможешь, я помолюсь, он всё слышит, и меня услышит, а ты спи.
- Да как смогу?
- Придётся. Будут новости – звони в любое время. Всё, до завтра, собраться надо, - и она положила трубку.
Гриша позвонил чуть позже, когда устроился в палате. Сказал, где именно, о себе ничего говорить не стал больше.
- Я приеду, Гриша, завтра же приеду, - говорила она сбивчиво.
- С вами всё хорошо?
- Да, за это не переживай, дома. Я так люблю тебя, Гриша, так люблю.
Она чувствовала себя виноватой в произошедшем, в том, что он будто закрылся от неё.