Как-как?! Строго-настрого. Вроде как чесотка там какая-то. Табличку воткнули, что запрещено. Называется топорное управление. Это Ванька Немец говорит. Он умный, как выяснилось. Говорит, что если надо запретить в речке купаться, то вот знаки, шлагбаумы ставить, это только топоры так действуют. Потому что идешь с работы в жару через мостик, глядишь, а там табличка эта. И ты купаться-то не хотел вовсе, но злость берет: как же так? Я тут тридцать лет нырял во все стороны, а это чего? С какого перепугу тут запрещено? Это кому запрещено, мне что ли?! Да вы охренели! И раздеваешься, и в воду. Потому что с нами тоньше надо, деликатнее. Народ – то деревенский, он себе на уме. А если надо запретить купаться, так повесьте объявление, что в Черемшанке развелась клыкастая сибирская пиранья. Уже вроде и запрета нет, и купаться мало кто захочет. Но сам. Сам не захочет, вишь что главное. Некоторые, конечно, скажут, да и хер с ними, с пираньями, не крокодилы же. Можно еще тоньше действовать. Пойти поспрашивать у баб на базаре: «А как вы думаете, вот тот яд, которым в Черемшанке травили клыкастых пираний, он для человека не опасен?». Ну, бабы на базаре никогда ж не признаются, что чего-то не знают. Поэтому половина из них скажет, что яд, конечно, опасен, а половина скажет, что не опасен вообще для человека, а клыкастым пираньям даже полезен, у них с этого яду клыки только крепше. И всё! Слух по селу пошел, там пошептались, здесь прошелестело. Манипуляция сознанием, технология. Хитрая штука, я те скажу. К речке никто и близко не подойдет ни купаться, ни машину мыть. А! Машина! Я ж рассказывал, как у меня права отобрали.
Ну, это надо быть таким как я, неудачником в квадрате, чтобы в собственном дворе, вот на этом самом месте права отобрали. Значит, залетают гаишники за мной, говорят, что перегар, я и не отрицаю особо. Что такого? Это ж со вчерашнего. Ну ладно, выпил одну стопочку с утра в качестве отвердителя для пальцев. Дрожат же. У тебя трясутся руки с бодуна? Вот я раньше тоже этого не знал. Это вот последнее время только. Да потому что пьем всякую отраву! У меня свояк на пивзаводе работал неделю, так он говорит: «Серёжа-а! Не пей это пиво! Какое там сусло, какое брожение? Его с таких порошков варят, которыми канализацию надо чистить, еслиф забьется».
Ну, значит, перегар имеет место быть, а менты и спрашивают: «Ты куда это собрался?». Никуда не собрался, машину во двор загнал, сейчас в баню пойду, хочете – присоединяйтесь, мужики, жАру не жалко. Они говорят, что раз в баню собрался, то в больничку на освидетельствование, наверное, не поедешь? Нет, говорю, не поеду. Ну, подпиши бумажку, что отказываешься. Я и подписал. А завтра повестка в суд…. Не завтра, конечно, через время. Да какие понятые?! Говорю же! Потом кого-то вписали. Тебе не позвонил? Ты же парень правильный, бросил бы все дела, приехал бы. Потом ты же не забесплатно тоже. И потом мне неудобно будет тебе платить, тебе – брать. Так? Вот и пошел я к местной адвокатше. Она с судьей-мировушкой перетёрла, короче, полтос. Пятьдесят тысяч. А де их взять? По деревне пробежался, денег нет ни у кого. У бабушки было отложено, там около тридцатки. Всё, говорю, баб! Помирать отменяется! Отдал адвокатше деньги, но видать не хватило, потому что прав всё-таки лишили. Не хватило денег, там же адвокатша не только судье отдала, по-любому и себе выкроила. Жить-то всем надо. Она хоть суетилась чего-то. А вот тот второй наш адвокат, который мужик. Ну как мужик? Пацан еще, целка такой. Тот вот – гад! Это еще когда нас с материнским капиталом бородонули…
Как-как? В наглую. Хрен его знат, что-то там с документами не в порядке. Я тогда к этому адвокату обратился, он такой: «Сергей Александрович! Мы в суд! Мы обжалуем действия органов власти! Я представляю уже этот процесс! Это дело мы выиграем, и если не в этом, то в следующем году материнский капитал вы получите! Мы создадим резонанс, создадим прецедент! Пятнадцать тысяч». Ну, я тогда не пил, так что деньги были. Заплатил ему. Потом суд. Этот адвокат сказал три фразы: «Ходатайств нет», «Отводов нет» и «Мы поддерживаем своё заявление на основании доводов, написанных в этом самом заявлении». Ну и всё. Суд отказал. Этот мудень опять: «Сергей Александрович! Мы обжалуем в вышестоящие инстанции! Там сто процентов! Это и стоить вам будет дешевле. Четырнадцать». Я послал его. Обошлись без материнского капиталу. В самом деле, мы же пацана рожали не для того, чтобы нам за это заплатили. Хотя, говорят, и такое бывает.