— Я знаю, — печально вздыхает. — Просто соскучилась, — признается мне.
— Вечером буду, — обещаю.
— Мы тебя будем ждать. — В ее голосе столько тепла, что я невольно улыбаюсь. — Ой, кто-то звонит, — слышу звук дверного звонка. — Наверное, Максим забыл инструменты, — быстро говорит. — Я сейчас открою.
— Эля! — Тревога с новой силой рвется наружу. — Ты уверена, что это Макс?
— Он только что ушел, — бросает мне бегло. В трубке повисает пауза. — Миш, я в дверной глазок посмотрела, — шепчет тихо и с ужасом. — Это не Максим.
— А кто же? — спрашиваю не своим голосом. Хотя прекрасно знаю ответ.
— Там моя мать.
Глава 38. Эля
Не открывать! Ни в коем случае не открывать!
Это первая мысль, которая мелькает в голове. Затем в динамике раздается напряженный до невозможности голос Миши.
— Эля, ты здесь? — спрашивает он. Его голос аж вибрирует. Мое сердце вот-вот остановится от страха.
— Здесь, — шепчу, едва двигая губами.
— Отнеси Анечку в комнату, положи в кровать и закрой дверь. Ключ хорошо спрячь, — дает наставления мой мужчина.
Слушаю его голос, и мне становится чуть легче. Я понимаю, что не одна. У меня есть поддержка.
Вместе мы справимся!
— Хорошо, — произношу, покидая коридор. — Я все сделаю.
Спешу в свою комнату, бережно кладу дочку в кроватку и тихо молюсь, чтобы она не проснулась. Не знаю как, но в столь напряженной обстановке Анечка смогла уснуть. Моя маленькая малышка.
Не отнимая телефона от уха, делаю то, что Миша мне говорит. Мысли все собрались в одну кучу и забились в угол. Внутри все дрожит.
В дверь снова раздается настойчивый стук. Вновь квартира наполняется трелью дверного звонка.
Шумно.
С тяжелым сердцем выскакиваю из спальни, закрываю ее на ключ. Прислушиваюсь.
Все в порядке, дочка спит. Умничка моя! Не проснулась.
Маленькая моя, поспи пока. Прошу!
Не реагируй на крики и ругань.
Забегаю в комнату Миши, прячу ключ под его матрас. Уж где-где, а здесь его точно никто искать не станет.
— Все. Сделала, — произношу на выдохе.
— Умница моя, — говорит ободряюще. — А теперь в бой!
— Угу, — киваю. Решительности во мне нет совершенно.
— Помни, о чем я тебе говорил, — продолжает наставлять. — Выведи ее на эмоции. Заставь говорить. — Голос с надрывом. — Я буду рядом с тобой. Всегда!
— Спасибо, Миша, — благодарю его. Сердце глухо бьется в груди. Дышать трудно.
— Все будет хорошо! Слышишь? — продолжает меня убеждать. — Все будет хорошо, Эля!
— Угу, — киваю. — Я подошла к двери.
Прощаюсь с Мишей, завершаю вызов. Делаю глубокий вдох.
— Элька! Я знаю, что ты там! — раздается разгневанный голос матери с лестничной клетки. — Живо открывай!
Передергивает от звука ее голоса. Противно и страшно.
Но я заставляю себя взяться за ручку и открыть входную дверь.
— Здравствуй, — холодно здороваюсь. — Тебя прекрасно слышно. Незачем орать.
Стараюсь вести себя максимально уравновешенно. Но, кажется, своим спокойствием только сильнее ее бешу.
— Ты меня еще смеешь отчитывать? — шипит разъяренно. Делает шаг вперед.
Не знаю, что со мной, но я в сторону не отхожу. Не хочу пускать мать за порог.
Квартира Миши чистая и светлая, а если мать зайдет, то испортит ее. Нутром чувствую.
— Я констатирую факт, — отрезаю. На провокацию не ведусь, но и молчать больше не собираюсь. — Зачем пришла? — смотрю на женщину, упрямо сжав губы.
— В квартиру не впустишь родную мать? — кивает за мое плечо.
— Нет, — отрезаю.
— Ах ты неблагодарная тварь! — вновь повышает голос.
Мать пытается привлечь внимание соседей, но я-то знаю, что зря. В квартирах на нашей лестничной клетке никого нет. Все уехали по делам, люди работают.
Максим, когда устанавливал камеры, встретил нескольких из них и потом поделился со мной информацией. Просил быть предельно осторожной.
— Если я неблагодарная тварь, то кто же ты? — задаю провокационный вопрос. — Белая и пушистая?
— Не тебе меня судить! — шипит. — Я делала все в твоих интересах!
— Да ладно? — У меня вырывается усмешка. — Оказывается, отказаться от дочери было в моих интересах? — не могу скрыть сарказм.
— Да! — выкрикивает.
— Неужели, — усмехаюсь. Меня пробирает на нервный, истерический смех. Сюрреализм какой-то!
— Надо было отказаться от больного ребенка и здоровую дочь родить! — цедит сквозь стиснутые зубы, напирая на меня. — Ничего ты не понимаешь!
— А если бы родился мальчик, то я должна была бы от него отказаться? — с вызовом спрашиваю у нее. — Прямо как ты, когда я училась во втором классе?
Мне прилетает ощутимая пощечина. От неожиданности на миг перехватывает дыхание, а на глаза наворачиваются слезы.
Щека горит. Я в шоке.
Закусываю губу до крови, поворачиваю голову обратно. И смотрю на женщину, что подарила мне жизнь.
Какая же она гадина на самом деле…
Все девочки с детства мечтают быть похожими на своих матерей. Я же… Никогда и ни за что не хочу быть, как она!
Эгоистичной, самолюбивой тварью.
— Ты отказалась от сына, когда родила. Ведь так? — припираю ее к стене вопросом.
— Да! — вспыхивает. — И ты должна была сделать именно так же!
— Я ни за что не откажусь от своего ребенка, каким бы он ни был! — вспыхиваю.
— Ну и дура! — кричит на меня.
— Почему? — спрашиваю. — Ответь мне!
— Не твоего ума дело! — смотрит на меня не моргая. В глазах чистая злость и ничего больше.
Как странно… Я только сейчас понимаю, что в них никогда не было ни толики тепла.
Только алчная жажда наживы.
— Тебе ведь не я нужна, — понижаю голос. — Тебе нужно лишь состояние, которое принадлежит мне. И только.
— О да, — соглашается со мной. — Неужели тебя просветили? — усмехается. — Мишенька постарался?
— Уж всяко не Сава, — отрезаю. — Вот скажи, он все знал? — Кажется, меня уже больше ничего не сможет шокировать. Но я не права.
— Естественно, — фыркает. — Без его участия ничего бы не вышло!
— Как это? — ахаю. Не понимаю.
Неужели Савелий изначально все знал? Так все было подстроено?..
Все! С самого начала!
— Зачем? Зачем так со мной? Ведь я живой человек! Моя дочка тоже, — не моргая смотрю на нее. Из глаз текут проклятые слезы, но я их больше не сдерживаю.
Стоящая передо мной женщина для меня умерла. Навсегда.
Больше у меня нет матери.
— Потому что ты всего лишь моя дочь. Марионетка! Не больше, — фыркает. — Раз у тебя нет своих мозгов, так я буду думать за тебя. Как видишь, у меня получается отлично!
— А дочка? — Мои глаза огромны от шока. — Моя дочь?
— Больные дети нам не нужны, — отрезает. — Это отбросы, — заявляет презрительно. — Даже животные не выхаживают хилое потомство. В этом плане они гораздо умнее, чем мы, люди.
— Раз так, то тебе самое место в зоопарке! — заявляю категорично. — Ты чудовище, мама. Не подходи никогда больше ко мне! Видеть больше тебя не желаю!
— Ошибаешься, милая, — цедит с леденящей душу улыбкой. — Совсем скоро ты будешь думать совсем иначе!
Она подает кому-то сигнал. Вдруг, словно из ниоткуда, из-за спины моей матери вырастает Савелий, движется прямо на меня.
Я в испуге отпрыгиваю назад, стараюсь захлопнуть дверь, но мой пока еще действующий муж выставляет руку вперед. В ней баллончик. Он его распыляет.
Случайно вдыхаю отравленный воздух и понимаю, что рассудок ведет.
Падаю вперед, наваливаюсь на дверь. Щелчок.
Перед глазами темно. Разум меркнет.
Глава 39. Эля
— Очнитесь! Очнитесь! — слышу сквозь вату в ушах. Пытаюсь пробраться сквозь нее, но у меня ничего не выходит.
Слабость в теле оказывается гораздо сильнее. Я не могу пошевелиться, не могу открыть глаза. Даже разозлиться на себя не могу! И меня это… не бесит.