Она отложила письмо и сразу же взяла другой лист. Немного подумав, она написала:
Его благородию Делену
в личных владениях
Дорогой друг!
Я скоро приеду, нам нужно поговорить. Ты хорошо подумал, что делаешь? Рбит — кот, и ему нечего бросать, поскольку у него ничего нет. Высматривай меня каждый день. До свидания.
Потом собственноручно сложила и запечатала оба письма. За окном солнце играло с тучами в прятки. Хозяйка дома начала очередной свой безмолвный спор. Какое-то время спустя оказалось, что, как обычно, неподвижно стоящей интриганке есть намного больше что сказать. Искательница приключений лишь иногда прохаживалась по комнате.
На конторке оказался еще один чистый лист. На этот раз письмо оказалось длинным. В сравнении с двумя предыдущими — очень, очень длинным…
В окно видно было худую девочку, которая вела к дому собранную со всего имения детвору. Серьезная юная дама объясняла что-то посланцу его благородия Делена.
2
Ивин приехал так быстро, как только смог, но не настолько, как того хотелось его матери.
Статный двадцатидвухлетний молодой человек был единственным на всем свете, кому ее благородие Тевена доверяла безоговорочно. Подобно младшей из двух сестер, он унаследовал от матери как разнообразные таланты, так и черты лица — лишь узкие губы он получил от отца, вечного бродяги, который сейчас путешествовал неведомо где (а может, его давно не было в живых). Тевена, уже два дня дожидавшаяся сына, не стала его ни в чем упрекать, и как сразу оказалось — вполне справедливо, поскольку ее посланец не застал молодого господина в Семене и потратил немало времени, разыскивая его повсюду. Ивин решал свои дела в столице округа, а потом, следуя старому принципу «от хозяйского глаза скотина жиреет», воспользовался случаем, чтобы заодно посетить две принадлежавшие матери деревни. Получив наконец письмо, он как можно скорее вернулся домой вместе с посланцем, не заглянув даже в город, — так что порицания он наверняка не заслужил.
Ивин поздоровался с сестрами, освежился с дороги и лишь потом предстал — а вернее, сел — перед матерью, которая попросила его составить ей компанию за обедом. Хозяйка дома обычно обедала одна; если она и приглашала кого-то к столу, то чаще всего затем, чтобы — в противоположность дартанским обычаям — обсудить какие-нибудь важные вопросы. За едой молодой господин познакомился с содержанием письма от его благородия Делена (которого он еще в Громбеларде привык называть дядей) и узнал о том, что написала мать ему в ответ. Потом он задумался, отставив тарелку. Тевена ему не мешала.
— Это какое-то безумие, — наконец сказал он. — Хочешь принять в нем участие?
— Не хочу.
— Тетя Арма… — Ивин замолчал и улыбнулся; детская привычка укоренилась в нем сильнее, чем он полагал. — Ее благородие Арма выпорет их от души. Если только сочтет, что это хорошая мысль.
— Вполне возможно, что и сочтет.
— Но мне кажется… не знаю, я тогда был еще мальчишкой… но мне кажется, что госпожа Арма… — Он замолчал, пытаясь подобрать слова.
— Тебе кажется, что Арма была неравнодушна к Глорму.
— Ну… да. Я просто иначе хотел это выразить.
— Была. Давно. Но он никогда не питал к ней склонности, это во-первых, — объяснила она, откусывая кусочек жаркого. — А во-вторых, и что куда важнее, властители гор сбежали из Громбеларда, хотя она всегда была против этого, и не вернулись даже тогда, когда она их о том просила. Край, который она любила, превратился в развалины. Под этими развалинами она потеряла брата. Осталось лишь то, что она успела спасти без чьей-либо помощи. А теперь, спустя годы, эти верные товарищи и испытанные друзья заявляют: мы возвращаемся и хотим вернуть себе наше королевство. Этим королевством теперь правит она.
Ивин откинулся на спинку кресла и снова задумался, хмуря лоб и брови.
— Княгиня — представительница императора никогда не скрывала, что сидит в Громбеларде в силу необходимости, — продолжала Тевена. — А с тех пор, как стало ясно, что старый император в ближайшие месяцы отречется в ее пользу, она вообще забросила все дела провинции. Единственная, для кого действительно важен Громбелард, — наместница трибунала в Лонде, то есть в городе на краю света, в который можно попасть, собственно, только морским путем, поскольку с другой стороны дорога ведет через все Тяжелые горы, полные отбросов общества и никем не контролируемые.