— Вооруженный? — спросила она тем же тоном, что и прежде.
— Нет. Ни он, ни женщина.
— Что они делали после того, как сошли на берег?
Сеймен рассказал так коротко и сжато, как только мог.
— Но, похоже, они не нашли ночлега, что, в конце концов, не столь уж и удивительно, — закончил он. — И вернулись на корабль.
— Может, они уплывут?
— Нет, наверняка нет. Старик носил с собой набитый дорожный мешок, похоже, тяжелый даже для него. С собой не берут все свои вещи лишь затем, чтобы прогуляться с ними в толпе.
Она кивнула.
— Если мне не изменяет память, ты живешь с другом, который… знает, в чем заключается твоя работа?
— Он мне иногда помогает.
Она внимательно посмотрела на него.
— Я не выдаю ему никаких тайн, — поспешно сказал он, поняв, что снова сморозил глупость. — Только…
— Так-так, хорошо, хорошо, — проговорила она, слегка язвительно и вместе с тем сурово. — Не выдаешь. Как я понимаю, ты за него ручаешься?
— Да, ваше высокоблагородие.
Он слегка покраснел. Наместница подумала о том, что было причиной этого румянца. То ли он понял, что у него слишком длинный язык, то ли он чересчур стыдлив и его смутил разговор о любовнике. Впрочем, вряд ли он настолько впечатлителен. Лишь гаррийцы сурово клеймили подобные связи, как противные природе и так далее, мол, все это мерзость, извращение, в старые времена такого не бывало… Но ведь он и в самом деле был, похоже, гаррийцем или каким-нибудь островитянином. Ничего удивительного, что сбежал на континент. В Дартане любовные утехи мужчин вызывали насмешки, но не враждебность; в Армекте к ним относились как к любой человеческой слабости — кого волнует, чем двое по собственной воле занимаются между собой? Здесь же, в Громбеларде, на мужчин-любовников обычно смотрели с легким сожалением, но и с пониманием. В конце концов, для солдат в том не было ничего необычного; в Тяжелых горах не каждая банда таскала с собой женщин, и бывали дни, когда в промокших от дождя укрытиях не один искал общества другого… Арма вдруг поняла, что ей нравится этот молодой соглядатай — и даже не потому, что он такой симпатичный. В глубине души она сильно подозревала, что этот мальчик просто не знает настоящих удовольствий… но вместе с тем понимала, что большинство женщин именно так реагирует на мужчин, которые столь демонстративным образом отказывают им во внимании. Неожиданно ей захотелось рассмеяться. Пришел соглядатай с интригующим известием, но что там известие… Наместница трибунала думает о его пропадающем впустую мужском достоинстве. Она сдержала улыбку, ничем не показывая своего настроения.
— Раз ты за него ручаешься, и раз он тебе помогает, то назначь его своим помощником, а при случае приведи сюда, чтобы принес присягу. Он получит вознаграждение из кассы трибунала, пока что, естественно, самое низкое. Предупреди его о том, какие у него права и какие обязанности. Пусть он поможет тебе следить за этой странной парой. За портом больше не наблюдай.
Сеймен даже не ожидал, что его встреча с грозной наместницей принесет такие плоды. Он был вознагражден. Найти в Лонде работу с приличным жалованием было невероятно трудно — если только не рвать каждый день жилы, таская тюки на набережной.
— Спасибо, ваше высокоблагородие!
— Обычные доклады оставляй в канцелярии. Но если случится что-то необычное, или просто… скажем так, интересное, приходи прямо ко мне, как сегодня. Все. По пути загляни еще в канцелярию и скажи там от моего имени, чтобы назначили кого-нибудь на твое место, для работы, которую ты выполнял до этого.
— Да, ваше высокоблагородие.
Обрадованный шпион поклонился и вышел. Наместница снова погрузилась в задумчивость. Но вскоре оказалось, что она уже больше не думает о деле, с которым пришел Сеймен.
— Ну и что во дворце? — спросила она, не поворачивая головы.
Рыжеволосая невольница из Дартана стояла тихо и неподвижно, словно ее вообще не существовало. Еще недавно она исполняла обязанности Жемчужины Дома ее высочества княгини-представительницы. Наместница Арма получила ее от княгини в подарок, и это был прощальный дар. Уже три дня императорская дочь больше не правила Громбелардом.