Чернов невольно улыбнулся. Старые сказки, только они, помогают держать людей в лживом неведении, укрывая их от истинной реальности. И чем больше таких историй, тем сильнее укрепляется вера в чуждое, превращая его в ужас, которого сторонятся все, начиная от ребенка и заканчивая старцем. Такие сказки, держат на расстоянии невежд, сохраняя им жизнь. Ведь если каждый из них познает истину этого мира, то хаос охватит деревни и города, порождая в общественности жаждущих утопить неведомый им мир в крови.
– Мы пришли, я покажу Вам святилище, - сказал Игнат, обрывая раздумья Чернова. Они вошли внутрь здания. Первым помещением был просторный зал с разрушенной в самом центре крышей. Вдоль стен, слева и справа высились круглые колонны, впереди пустовал алтарь, по обеим сторонам от которого размещались обшитые железными пластинами деревянные двери.
Полы здесь были выложены из каменных плит, а в нескольких уцелевших окнах, всё ещё сохранялась цветная мозаика, состоящая из причудливых узоров. Тут и там по всему святилищу росли древесные растения, разрушающие фундамент здания. Чернов подумал о том, что в летнее время, все руины покрываются густой зеленью, скрывающей это место от посторонних глаз.
– Нам сюда, – Игнат указал на правую дверь. Распахнув её, Николай увидел каменную лестницу, ведущую вверх и немного влево. Солнечный свет не проникал сюда, а на стенах и в крыше отсутствовали следы разрушения. Глаза Чернова моментально перестали ломить, исчезла боль в глазных яблоках, мужчина мог видеть так же хорошо, как днем. Тем временем, его спутник, опираясь рукой о стену, поднимался наверх, спотыкаясь о невидимые для его глаз каменные выступы.
– Я здесь бывал только один раз, – сказал Игнат, толкнув очередную дверь, за которой находилась небольшая комната с двумя окнами и маленьким камином. У дальней стены стояла старая деревянная кровать, а возле окна покосившийся стол.
– Это очень странное место, – проговорил Чернов. Положив книгу на стол, он осмотрелся, отметив, что в помещении достаточно тепло. Несмотря на то, что каменные стены были промерзшими от сильных морозных ветров, каким-то образом внутри помещения царил относительный комфорт.
Игнат выдвинул с сильным скрежетом ящик стола и достал из него несколько свечей.
– Мне нужно идти. Вокруг церкви есть старые деревья, Вы можете наломать хворост для камина. И ещё… не знаю откуда, но здесь водятся мыши. Правда, я не думаю, что они доставят много хлопот, – произнёс мальчишка извиняющимся тоном.
Чернов опустился на кровать, усталость расплывалась по его рукам и ногам горячими волнами. Он уже много дней нормально не спал и, несмотря на жгучую жажду, медленно повалился на бок, закрыв глаза. Он слышал, как Игнат осторожно закрыл за собой дверь, его шаги устремились вниз по лестнице и вскоре затихли. Доктор медленно погружался в сон, перед ним предстало странное видение неподдающееся никаким объяснениям. Сознание постаралось нарисовать самые немыслимые образы, где высокие железные здания возвышались под облака, разрезая их своими пиками.
Он стоял между этими исполинами в потоках людей, облачённых в странные одежды, а затем его накрыло густой тенью, когда Чернов обернулся, перед ним возвышалось существо, своими очертаниями схожее с человеком. Скорее оно напоминало медведя, стоявшего на задних лапах и какой-то безумный кузнец, выковав его полностью из железа, одарил своё создание жизнью. Глаза этого механического создания, направленные на Чернова Николая, святились яркими голубыми огнями.
Он открыл глаза и сел, пытаясь понять, где он находится. Странное видение рассеялось и в тот же момент желудок свело, словно кто-то сжал его в кулак. Ему нужна была пища, живая пища и очень срочно. Чернов огляделся по сторонам, его слух уловил лёгкое шуршание в углу возле камина. Взгляд моментально заметил движение тени и, повинуясь лишь только собственным инстинктам, Николай сорвался с места, а спустя мгновение уже сжимал в руках пищащего и вырывающегося грызуна. Не раздумывая ни секунды, мужчина впился в плоть зубами, закрыв от наслаждения глаза. Это было намного лучше, чем варёные овощи. Его тело моментально словно пробудилось от глубокого сна, каждой клеточкой впитывая в себя живые соки. Слух обострился, зрение прояснилось, а обоняние позволило различать самые тонкие запахи. Сон окончательно растворился. Темнота комнаты больше не была непроницаемой. Теперь Чернов видел так же хорошо, как обычный человек в полуденный зной.