Теперь не могло быть сомнений — это голос человека.
— Пошли, — сказал Грэм, которого одолевали два чувства — лихорадочное желание узнать, кто кричит, и страх, что падение в желобе закончится либо на дне пропасти, либо в сплетении стеблей смертельной для него гледичии.
— Где моя мамочка? — снова взвизгнула Эми.
— Пожалуйста, милая, — умоляюще посмотрела на нее Бринн и приложила палец к губам. — Пожалуйста, веди себя тише.
Но переутомленная, эмоционально взвинченная девочка потеряла контроль над собой.
— Нет! — выкрикнула она. Ее лицо покраснело, из глаз и носа текло. — Не-е-ет!
— Те двое мужчин хотят сделать нам плохо, Эми. Нужно вести себя как можно тише.
— Мамочка!
Они находились на относительно ровном участке местности, густо поросшем лесом, где деревья стояли в ярде-полутора друг от друга. Они шли достаточно быстро, когда у Эми внезапно началась истерика.
— Где моя мама? Я хочу к мамочке!
С трудом заставив себя улыбнуться, Бринн опустилась на колени и взяла ребенка за плечи.
— Пожалуйста, деточка, тише. Мы же играем, помнишь? Мы не должны громко разговаривать.
— Я не хочу играть! Я хочу вернуться! Я хочу к мамуле!
Девочке было почти десять, но Бринн снова подумала, что ведет она себя как пяти-шестилетняя. Может, то была реакция на ужасные события ночи, но, скорее, результат отсталости в общем развитии.
— Пожалуйста!
— Не-е-е-ет! — Ее крик казался просто оглушительным.
— Дай мне попробовать. — Мишель присела перед Эми, отложив в сторону «копье», и протянула девочке игрушку. Эми отшвырнула ее прочь.
— Я проверю, что творится у нас за спиной, — сказала Бринн. — Если они где-то недалеко, то наверняка ее слышали.
Она пробежалась немного в обратную сторону, взобралась на небольшой холмик и стала вглядываться в окрестности.
Крики девочки звучали в ночи, как сирена.
Бринн внимательно всматривалась во мрак.
— О, нет…
Она была напугана, но не удивлена, заметив в двухстах ярдах от себя двоих мужчин, двигавшихся в их направлении. Они тоже остановились и вслушивались, пытаясь определить, откуда исходит шум.
Можно было только благодарить Бога, что именно в этот момент Эми затихла.
Мужчины еще некоторое время продолжали крутить головами, потом снова пошли и спустя мгновение скрылись за скалой.
Бринн вернулась к Мишель и Эми. Малышка, хотя и выглядела по-прежнему несчастной, перестала плакать и снова прижимала к груди своего плюшевого зверька.
— Как тебе это удалось?
Мишель пожала плечами и шепнула:
— Сказала ей, что мы идем искать ее маму. Больше ничего не пришло в голову.
Впрочем, какое это имело значение? Рано или поздно девочка узнает правду, но вот позволить ей сейчас кричать никак нельзя.
— Они идут за нами, — прошептала Бринн.
— Кто? Харт и его напарник?
Кивок в ответ.
— Но как же так вышло?
Это, конечно же, Харт.
— Логика, вывернутая наизнанку, — сказала Бринн. — Они всего в двухстах ярдах позади. Нужно идти дальше.
Они двинулись сначала в сторону хребта, пока поверхность была достаточно ровной, а потом снова взяли севернее к автомагистрали. Направление было нетрудно определить по шуму воды в реке справа, но, поднимаясь, они оказывались на все более открытой местности и потому стали перемешаться зигзагами, выискивая то дерево, то куст для укрытия. Все это отнимало слишком много времени, понимала Бринн, кожей ощущая, что Харт подбирается все ближе.
Она повела Мишель и Эми в более густой лес, продолжая идти на север. Внезапно вверху промелькнула полоса света — легковушка или грузовик на хайвее. Ярдов семьсот или того меньше. Бринн и Мишель обменялись улыбками и устремились вперед.
Вдруг до них донесся хруст чьих-то шагов слева, из густого соснового бора. Звук был очень близким. Бринн бросила взгляд на девочку, опасаясь нового приступа истерики.
Снова хруст. Еще ближе. И определенно звук шагов.
Харт с приятелем двигались быстрее, чем ожидала Бринн, и сократили отставание в двести ярдов всего за пятнадцать минут. Вероятно, им удалось обнаружить прямую тропу, которую женщины не заметили.
Бринн жестом указала вниз. И все трое вжались в землю позади поваленного ствола. Эми начала было плакать, но Мишель прижала ее к себе и опять магическим образом сумела успокоить. Бринн набрала охапку листьев и, стараясь не шуметь, присыпала ими Мишель и Эми. Потом тоже легла и замаскировалась.
Шаги приближались, но их заглушил усилившийся ветер.
Бринн беззвучно охнула. Ей показалось, что кто-то прошептал ее имя.
Игра воображения, не более того. Это всего-навсего ветер, задувавший теперь равномерно, шурша листьями и посвистывая в ветвях деревьев.
Но потом она снова услышала тихий шепот:
— Бринн!
Подбородок ее задрожал от ужаса. Харт!
Жутко было сознавать, что он неким шестым чувством ощущал ее присутствие рядом.
И снова тихий оклик, хотя имя на этот раз прозвучало неразборчиво, теряясь среди лесных шумов.
От переутомления и боли у нее даже возникла секундная иллюзия, что зовет ее Грэм. Но это, разумеется, совершенно исключено. Ее муж сейчас дома и крепко спит.
А быть может, вовсе не дома и не спит.
— Бринн…
Она прижала палец к губам. Мишель кивнула и полезла в карман куртки за ножом.
Шаги раздались снова совсем рядом и приблизились к дереву, за которым они укрылись.
Время драться и время убегать.
Но и время, чтобы прятаться тоже.
При мысли об этих двух мужчинах с их громыхающим оружием другое воспоминание нахлынуло на нее: ее первый муж с округлившимися от страха и боли глазами падает навзничь, сраженный выпушенной почти в упор пулей, а ее служебный пистолет со стуком падает на кухонный пол.
Уж не свершается ли здесь некий акт правосудия — божественной или духовной расплаты?
Ждет ли ее судьба, постигшая Кейта?
Шаги все приближались.
И Бринн закрыла глаза, как маленький Джоуи, веривший, будто, зажмурившись, ты делаешься невидимым.
— Бринн! — снова позвал Грэм так громко, насколько мог осмелиться, но все равно шепотом.
Вслушался. Ничего.
Когда они вошли в этот лес, крики прекратились. И никого не было видно. Но по мере их продвижения Грэму почудились женский шепот и шуршание листьев где-то совсем рядом. Определить, откуда доносились звуки, он, однако, не смог и рискнул окликнуть жену по имени.
Ответа не последовало, но они услышали новые звуки и двинулись на них, Мюнс с пистолетом наготове.
— Бринн?
Мужчины стояли рядом с огромным стволом поваленного дуба и оглядывались по сторонам. Грэм нахмурился и прикоснулся к уху. Мюнс помотал головой.
И в это мгновение помощник шерифа замер и указал на поле, покрытое валунами и зарослями кустов. Грэм тоже успел заметить в ста ярдах от них фигуру человека, державшего ружье или дробовик.
Убийцы. Они были здесь!
Грэм ткнул пальцем в отключенную рацию помощника шерифа. Но Мюнс в ответ покачал головой и в свою очередь коснулся уха, поясняя, что им сейчас не нужен предательский треск в эфире.
Мюнс устремился вниз по тропе, которую Грэм не сумел разглядеть. Он догадался, что помощник шерифа хочет обойти вооруженного мужчину с фланга.
«Какого лешего я здесь делаю?» — невольно подумал Грэм.
А потом, уже ни о чем не размышляя, присоединился к этой безумной затее.
Звук шагов стал удаляться от ствола дуба.
И Бринн с крайней осторожностью решилась поднять голову, обеспокоенная шуршанием листвы.
Выглянув поверх дерева, она увидела два темных силуэта, удалявшихся от них в тумане наступавшего раннего утра.
Мужчины стояли буквально в полутора ярдах от их укрытия. Стоило Эми хныкнуть, и все они были бы сейчас мертвы. У Бринн дрожали руки.
Стена из деревьев скрыла мужчин из виду.
— Вставайте, — прошептала она. — Они уходят от нас в сторону. Похоже, решили спуститься ниже по склону. Давайте двигаться быстро. Мы уже совсем рядом с хайвеем.