А потом все-таки ушла, когда жизнь, казалось бы, наладилась. Забрала его у отца, горы своротившего, чтобы измениться к лучшему.
Разве могу я после всего этого не баловать своего мальчика, не защищать его? И надеяться, что он меня простит».
Снова мимолетно прикоснувшись к подбородку, Бринн поднялась по ступенькам дома Фельдманов. Официальное расследование в нем уже считалось завершенным, но двери были на замке, установленном полицией. Она набрала шифр к навешенному следователями металлическому ящику, достала ключ и вошла внутрь. Дом пропах сладковатой чистящей жидкостью и давно прогоревшими в камине дровами.
Бринн осмотрела следы от пуль и дроби, оставленные оружием Харта, Льюиса, Мишель и ее собственным пистолетом. Полы в кухне отскребли до полнейшей чистоты — ни пятнышка крови. Специальные компании зарабатывали на этом — подчищали места преступлений и несчастных случаев с летальным исходом. Бринн считала, что на этом можно было бы построить сюжет хорошего детектива: убийца работает в одной из таких компаний и так тщательно вычищает следы своих преступлений, что полиция не в состоянии найти ни малейшей улики против него.
В кухне она заметила несколько потрепанных поваренных книг — некоторые из которых были и у нее дома. Она взяла старый экземпляр «Готовим с удовольствием» и открыла на странице, заложенной красной закладкой. Фрикасе из курицы. Бринн рассмеялась. Сколько раз она готовила это блюдо. В углу страницы карандашом были сделаны пометки — «два часа» и «можно заменить вермутом».
Бринн вернула книгу на полку.
«Как сложится теперь судьба этого дома?» — подумала она.
Скорее всего, ему суждено много лет простоять пустым. И кому вообще нужен загородный дом в таком месте? Громадный, из грубой древесины, ни магазина, ни ресторана поблизости. И это озеро — такое темное и холодное. Словно старая дырка от пули.
Но Бринн пресекла эти размышления, оттолкнула от себя, как они с Мишель оттолкнули от берега каноэ, чтобы его унес черный поток, а сами поспешили уйти другой дорогой.
Бросив последний взгляд на то место, где лежали тела, — и где она сама вполне могла встретить свою смерть, — Бринн вернулась в гостиную.
— Нам пора ехать.
— Я готов! — Джоуи скатился по лестнице в костюме покорителя Дикого Запада, сшитом для него Анной. Надо отдать ей должное — эта женщина умеет управляться со швейной машинкой «Зингер», отметила Бринн. И всегда умела. С таким талантом надо родиться.
Последние несколько дней Бринн провела в Милуоки и Кеноше, отрабатывая с переменным успехом различные версии. Но не забыла вернуться домой к спектаклю, в котором участвовал Джоуи.
— Ты в порядке, мама? — окликнула она Анну.
— В полнейшем, — отозвалась та из гостиной. — Прости, Джоуи, что не смогу сегодня поехать с вами. Но на празднике по случаю окончания учебного года буду непременно. К тому времени я уже полностью оправлюсь. Кстати, что у тебя за роль?
— Я — разведчик на границе. Перевожу переселенцев через горы.
— Это случайно не про группу Доннера? [33]— спросила Анна.
— А это о чем? — спросил Джоуи. — Что-то про демократов?
— В каком-то смысле да.
— Мама! — вынуждена была прикрикнуть Бринн.
С трудом добравшись до прихожей, Анна попросила внука:
— Повернись-ка кругом… Нет, вы только посмотрите на него! Вылитый Алан Лэдд.
— Кто-кто?
— Был такой известный актер.
— Как Джонни Депп? — спросил мальчик.
— Боже упаси!
Джоуи нахмурился.
— Я только не хочу, чтобы мне накладывали весь этот грим. Он такой сальный.
— Но на сцене без него не обойтись, — объяснила Бринн. — В нем тебя будет лучше видно. И к тому же он так тебе идет.
Джоуи преувеличенно недовольно вздохнул.
— Дорогая, я думаю, Грэм тоже хотел бы поехать с вами, — сказала Анна.
— Да, — вмешался Джоуи. — Мам, разве он не может?
— Я даже не знаю, — неуверенно произнесла Бринн, сердясь на мать, которая — хитрый тактик — намеренно подняла эту тему в присутствии Джоуи.
Анна выдержала ее укоризненный взгляд и выдала одну из своих фирменных улыбок.
— Да ладно, позвони ему. Кому это повредит?
Но Бринн не знала ответа на этот вопрос и потому не хотела приглашать его.
— Ему понравится наш спектакль. Правда, мама. Позвони.
— Но в таких случаях принято предупреждать заранее.
— Тогда он просто скажет, что у него другие планы, спасибо за приглашение. Или же примет его.
Бринн снова посмотрела на мать. С тех пор как они расстались с Грэмом, Анна всячески поддерживала ее, но свое мнение об их разрыве держала при себе. Бринн казалось, что она заняла типичную для себя нейтральную позицию. Но при виде этой ласковой улыбки — так улыбаются милые старушки в телевизионных рекламных роликах «Ассоциации прогрессивных пенсионеров» — у нее зародилось подозрение, что за всем этим скрывается тщательно продуманный план вмешательства в личную жизнь дочери.
— Я бы предпочла не звонить, — твердо сказала Бринн.
— Мам! — Сына явно сердила ее несговорчивость.
Анна взглянула на внука, но промолчала.
— Не понимаю, почему он от нас уехал. Да еще и живет на Хендрикс-Хиллз, — пробормотал Джоуи.
— Откуда ты знаешь его новый адрес? — Ей было известно, что Грэм перебрался на новую съемную квартиру только вчера.
— Он сам мне сказал.
— Ты разговаривал с ним?
— Да, он мне позвонил.
— Почему мне об этом ничего не известно?
— Потому что звонил он мне, — с вызовом ответил мальчик. — Просто так, поболтать.
И как, скажите, на это реагировать?
— И он ничего не передавал?
— Не-а. — Джоуи оправил на себе костюм. — Зачем он переехал?
— Это хороший район.
— Я имею виду, зачем он вообще уехал от нас?
— Я же тебе объясняла. Мы разошлись во взглядах на жизнь.
Джоуи явно не понимал, что сие означает, как не понимала и сама Бринн.
— Так он может приехать на спектакль?
— Нет, дорогой, — улыбнулась она. — Не сегодня. Быть может, в другой раз.
Мальчик подошел к окну и выглянул наружу. Он был явно разочарован.
— В чем дело? — нахмурилась Бринн.
— Я подумал, что, может, он здесь.
— С чего бы?
— Знаешь, он иногда приезжает.
— Приезжает? Чтобы повидаться с тобой?
— Нет. Просто посидит немного в машине, а потом уезжает. Я и у школы его видел. На парковке после занятий.
Стараясь не выдать голосом своей озабоченности, Бринн спросила:
— Ты уверен, что это Грэм?
— Мне так показалось. Я не мог разглядеть хорошенько. На нем были темные очки. Но это наверняка он. Кто же еще?
Он смотрел на мать, явно удивленную этими новостями.
— Но ведь это мог быть и не он.
Джоуи пожал плечами.
— У него темные волосы. И он большой, как Грэм.
— На какой машине он приезжал?
— Точно не знаю. Вроде бы на синей. С виду довольно новая. Похожа на спортивную модель. Темно-синяя. Я не особенно ее разглядывал. Когда он мне звонил, сказал, что его пикап так и не нашли и ему пришлось купить другую машину. Я и подумал, что это она. Что-то не так, мам?
— Нет, все в порядке, — улыбнулась Бринн.
— Тогда давай. Позвони ему.
— Не сегодня, милый. Я позвоню как-нибудь потом.
Бринн внимательно оглядела пустую улицу. Потом повернулась, еще раз улыбнувшись — на этот раз немного натянуто, как ее мать, — и обратилась к Анне:
— Слушай, мама, ты сегодня выглядишь намного лучше. Может, выберешься с нами на спектакль, а?
Анна хотела поворчать — она давно ждала, чтобы Бринн пригласила ее, — но передумала и просто согласилась.
— С удовольствием.
— А потом закатим ужин в «Ти Джи Ай Фрайдис», — продолжила Бринн. — Я помогу тебе одеться. Вернусь через минуту.
33
Известный трагический эпизод из американской истории. Группа переселенцев в 1846–1847 годах попала в снежный плен в горах Сьерра-Невады. Голодающие люди дошли до каннибализма.