Мишель вскрикнула и свободной рукой ударила Бринн по голове.
Пистолет выстрелил, и Мишель, силясь направить его на Бринн, выпустила еще три заряда. Все пули прошли мимо.
В кухне закричала Анна и стала звать Грэма.
Бринн кулаком угодила Мишель в лицо. Та охнула от боли и сплюнула. Сдвинув брови, плотно сжав губы, Мишель коленом попыталась ударить Бринн между ног, а локтем метила в живот. Но Бринн не отпускала руку с пистолетом — ничто не могло бы заставить ее сейчас ослабить хватку. Злоба подогревалась не только событиями прошедшей ночи, но и этим предательством вкупе с чувством вины за собственную доверчивость. Она извивалась, била и рычала, как на того волка, что приблизился к ним в лесу.
Женщины продолжали схватку, опрокидывая мебель. Мишель тоже сражалась неистово — это уже не была неженка-дилетантка в тысячедолларовых сапожках. Она просто обезумела, охваченная единственным желанием — выжить.
Пистолет снова выстрелил. Затем еще и еще — несколько раз. Бринн успевала считать — миниатюрная версия глока была десятизарядной.
Еще один сухой треск — и патронов больше не осталось, замок в рукоятке автоматически открылся, ожидая новой обоймы. Женщины повалились на пол, Бринн била девушку по голове, стараясь вцепиться ей в глотку. Мишель отвечала столь же свирепыми ударами, движимая чистейшим отчаянием. Ее мышцы, если хотя бы эта часть истории была правдивой, находились в хорошем тонусе благодаря тренажерам в фитнес-центре.
И все же Бринн ни секунды не сомневалась, что сможет остановить эту женщину, убьет ее, если придется, не колеблясь. Она пускала в ход руки, зубы, ноги… Она ощущала поистине звериную злобу.
«Ты должна была меня убить…»
Что ж, на этот раз своей ошибки она не повторит.
Ее пальцы нащупали горло Мишель.
— Господи, Бринн… — Через дверь вбежал мужчина; на долю секунды Бринн показалось, что это Харт. И мгновенной потери концентрации оказалось достаточно. Мишель вырвалась и дулом пистолета ткнула Бринн в раненую щеку. Боль оказалась столь непереносимой, что перед глазами все поплыло и закружилась голова.
Мишель щелчком закрыла замок в рукоятке пистолета. Теперь, хотя патронов в нем не было, он выглядел заряженным и готовым выстрелить. Она направила его на Грэма:
— Ключи от пикапа! Быстро!
— Что такое? Что вы де…
— Постой! Постой! — бормотала Бринн, держась одной рукой за лицо, а второй безуспешно пытаясь вцепиться в Мишель.
— Я убью ее, — сказала та, направив дуло в шею Бринн. — Давай чертовы ключи!
— Нет, не надо! Вот они, возьмите. Только уезжайте.
— Постой!
Мишель схватила ключи и выбежала из дома.
Грэм упал на колени, достал свой сотовый телефон и набрал девятьсот одиннадцать. Потом он попытался обнять Бринн, но она, оттолкнув его, поднялась на ноги. Перед глазами опять потемнело, и, покачнувшись, она упала у подножия лестницы.
— Постой…
— Почему «постой»? Чего мне было ждать?
Она собрала все силы, чтобы через боль ясно произнести то, что хотела сказать.
— Пустой. Пистолет не был заряжен.
— О, дьявол! — Грэм бросился было к двери, но пикап уже вырулил на улицу и скрылся из виду.
Бринн встала и услышала рядом чуть слышный голос:
— Не мог бы кто-нибудь…
Грэм и Бринн повернулись в сторону кухонной двери, в проеме которой стояла Анна с руками, покрытыми кровью.
— Пожалуйста, не мог бы кто-то… Посмотрите, посмотрите…
И она рухнула на пол.
Ряды оранжевых пластмассовых кресел в углу ярко освещенной комнаты. Обшарпанная плитка на стенах.
Грэм сидел напротив Бринн — их колени почти соприкасались. Они упорно разглядывали узор на линолеуме и поднимали глаза, лишь когда открывались сдвоенные раздвижные двери. Но врачи и прочий персонал больницы проходили мимо, спеша по делам, никак не связанным с жизнью Анны Маккензи.
Сложив кончики пальцев, Бринн смотрела на свой кофе, к которому даже не притронулась.
Она была измучена страхом и совсем обессилела.
Ее телефон начал вибрировать. Бринн взглянула на дисплей и отключила звонок. Просто не хотела отвечать, и вывеска на стене «Пользоваться сотовыми телефонами запрещено» была здесь совершенно ни при чем.
Из приемного покоя в зал ожидания вошел пациент и тоже сел. Тронул свою руку и поморщился. Взглянув на Бринн, он погрузился в ступор молчаливого ожидания.