Ей, однако, удавалось пока избежать этого.
Она чуть сбросила газ, но все равно держала скорость не меньше пятидесяти миль в час. Трансмиссия негодующе ревела. Бринн понимала, что всего пути до шоссе коробка передач ее машины просто не выдержит. Разворачиваться требовалось срочно. Частная дорога слишком узка для этого, но маневр позволил бы совершить въезд к дому номер два. До него, правда, еще предстояло добраться — триста-четыреста ярдов по извилистому проселку, — но выбора не оставалось.
Шея затекла оттого, что приходилось все время смотреть назад. Она бросила взгляд на подстаканник. «Вот ведь черт его побери!» Тот, кто искал в машине ключи, прихватил с собой ее мобильник. Она внезапно осознала, что правой рукой все еще сжимает пистолет, держа палец на спусковом крючке. У глоков спуск обычно срабатывает очень легко, и она положила оружие на пассажирское сиденье.
Бринн взглянула через лобовое стекло. Их не было видно. Она снова обернулась и ввела машину в крутой поворот налево. До дома номер два оставалась пара сотен метров.
Въезд к нему приближался. Она слегка уменьшила нажим на педаль акселератора; завывание в коробке передач чуть утихло.
Она лихорадочно размышляла: «Заеду на дорожку, тормозну на мгновение, а потом…»
Выстрел из ружья громыхнул с левой стороны. Оба стекла разлетелись, осыпав ее сотнями мелких осколков. Одна из дробин попала ей в щеку и выбила коренной зуб. От куска кости и крови, наполнившей рот, она стала задыхаться. Слезы хлынули из глаз, и она уже не видела, куда ведет машину.
Протерев глаза, Бринн нащупала языком зуб и выплюнула его, потом откашлялась, забрызгав руль кровью, скользкой, как машинное масло. Но при этом она упустила управление машиной, и та не вписалась в поворот. На скорости свыше пятидесяти миль в час «хонда» съехала с проселка и по крутому скалистому склону холма понеслась к озеру.
Бринн вылетела из водительского сиденья и не могла дотянуться ногой до педали тормоза, а машина все стремительнее катилась к берегу. Потом она перевалила через край скалы, пролетела около двух ярдов и с грохотом упала на известняковый уступ капотом вверх. Пистолет ударил Бринн в голову возле уха.
Несколько мгновений машина оставалась неподвижна, а Бринн растянулась внутри вдоль спинок передних сидений. Затем, словно бы нехотя, «хонда» продолжила падение и колесами кверху рухнула в озеро, тут же начав тонуть и быстро заполняясь темной водой. Бринн, до смерти перепуганная, закатилась под руль.
Она закричала, когда ледяная вода поглотила ее тело. В страхе бесцельно размахивая руками, она звала:
— Джоуи! Джоуи!
Потом вдохнула, впустив в легкие сначала воздух, а затем и воду.
— Ну, влипли, так влипли! — сказал Льюис. — Мать твою, Харт! Она была из полиции.
— Не паникуй.
— Как тут не паниковать? Она же офицер полиции. Раскинь мозгами, Харт. Их в здешнем лесу, может быть, уже десятки. Нам надо смываться отсюда, приятель. Сваливать!
Тяжело дыша после долгого бега, оба перешли на шаг и сквозь густой лес направлялись к тому месту, где, как они видели, машина слетела с дороги, когда Льюис выстрелил в нее со стороны водительского сиденья. Двигались они осторожно, внимательно осматриваясь по сторонам, как солдаты, посланные в разведку. Погибла женщина при крушении или осталась в живых и поджидала теперь их появления, они понятия не имели.
Не стоило им забывать и о Мишель, которую шум мог выманить из укрытия.
— Она приехала даже не на патрульной машине, и формы на ней не было.
Льюис скептически скривился:
— Лично я не видел, во что она одета. Как-то было не до того, знаешь ли. — Затем саркастически добавил: — И, запомни, я не паникую.
— Уверен, она даже не была на дежурстве, а здесь оказалась, чтобы проверить звонок по девятьсот одиннадцать. Ей не успели сообщить, что тревога ложная.
Льюис усмехнулся:
— Это ты думаешь, что она не была на дежурстве, приятель. Но при этом она чуть не снесла тебе, на хрен, башку.
Последние слова он произнес тоном человека, победившего в споре.
«И твою башку тоже», — безмолвно поправил его Харт и сказал: