Иногда сюда приезжала мусоровозка из МУП ЖКХ. Парни в оранжевой форме поджигали помойку и, посмеиваясь, пиздовали обратно в город. Никто не писал на них жалоб — местным было не до этого.
— Вот, опять дым, я когда в Балтийске жила — было то же самое, — прицепилась к Феликсу жирная торговка. А он-то думал, что спокойно выбросит пакет и пойдёт домой, ни с кем не здороваясь.
«Домой», блядь.
— Ты бы мне картошку выкопать помог, — продолжала баба, — а то еврей по шабашкам таскается, ему некогда.
Феликс недоумённо посмотрел на неё.
— Ну, ты же встречаешься, это, с жиличкой моей.
— И что?
— Как — «что»?!
— А что ей будет, если я не выкопаю вашу картошку?
— Ничего. Ты какой-то прямо как не наш! Нехорошо это.
— Пускай тебе твой работодатель копает, — спокойно ответил Феликс. — А если нехорошо тебе — иди поблюй и не забудь вымыть пасть перед возвращением. Если вымоешь, хотя вряд ли, — я тебе, так и быть, навалю, ударница капиталистического труда.
Работодатель давно перестал сюда приезжать: наверно, нашёл себе хабалку помоложе или с менее поганым характером.
Из цыганских ворот вышел щекастый лейтенант под руку с Саррой, пошептался с ней и направился на край посёлка.
На этот раз пришлось открыть. Мент долго осматривался, видимо, размышляя, к чему придраться.
— Паспорт, пожалуйста.
— У вас есть ордер на обыск? — поинтересовался Феликс.
— Нет. Тут ваша соседка, старушка, говорит, что вы психически больной, и что у вашего дома шприцы валяются.
— Шприцы везде валяются. Как я понял, это специфика вашей области. А почему больной?
— У вас же телевизора нет. Это ненормально.
— Покажите мне, пожалуйста, научные статьи экспертов, доказывающие, что просмотр новостей по интернету, а не по телевизору — признак психического заболевания.
— Кстати, вот… про интернет. Наш хакер вас в поисковике набрал. Оказывается, вы книги пишете, а ещё один человек пишет, что вы псих. — Мент с детским любопытством уставился на собеседника. Вот бы взять и уебать.
— Мало ли кто что болтает в сети, это завистливый графоман один сказал, которого я поругал за бездарность.
— А что, есть такое литературное слово — «графоман»?
Нету, сука, нету. Есть только слова «мент», «вертухай» и «зона».
— На учёте в диспансерах этой области я, как вы, возможно, уже выяснили, не состою, — вежливо ответил Феликс. — Какие ещё будут претензии?
— Не выяснили. Запрос подадим.
— Спасибо вам большое, я несказанно рад. Вышлите мне, пожалуйста, копию заключения на память, если я к этому времени не перееду.
После мента остались грязные следы и окурок «Дуката» в прихожей. Что, подумал Феликс, не удалось тебе за мой счёт развлечься, обидно? Впрочем, если бы скотина в погонах по-настоящему хотела развлечься, она бы привязалась к чему угодно, просто очередная цыганская благодарность повысила ей настроение.
Феликс был почти уверен, что на ментовских компьютерах установлен только эксплорер, а ментовский хакер умеет максимум брутить, да и то — через пень-колоду. Однако живут же люди, и взятки им дают. Долго ли они так проживут — отдельная тема.
Зачем ты здесь, спрашивает она.
Остановился подумать. Мне легко останавливаться: я не боюсь, что меня где-то сильно задержат, что обрасту вещами. У меня же всё на флэшках: бумажные книги и письменные принадлежности ненавижу, ножи с собой возить легко, остальное можно купить на месте.