– Мы договаривались, что она приедет, когда я позвоню! – объяснила я тете и коту. – А она взяла и прилетела, как сосулька на голову!
– Сосуля, – автоматически поправила тетя.
– Вот кто так поступает? – не успокаивалась я. – В наше-то время, когда у всех есть мобильники!
– А что ж ты не звонила, если у всех есть мобильники? – упрекнула меня Ирка.
– Так не дают еще ключи! Рано было звонить!
– Лучше рано, чем никогда!
Ирка решительно подтащила свой чемодан к основанию лестницы и задрала голову, оценивая крутизну ступеней.
– «Я к вам пришла навеки поселиться»? – уважительно поглядев на ее объемистый баул, поинтересовалась я.
Начитанная тетушка хихикнула, узнав цитату из «Двенадцати стульев». Ирка же простодушно ответила:
– Ах, если бы! У меня всего две недели.
– На что? – Я слегка напряглась.
За две недели Ирина Иннокентьевна способна перевернуть мир. Особенно если у нее есть точка опоры в моем лице. Мы с Иркой в паре сокрушительны, как двойной торнадо, спросите хоть нашего друга полковника Лазарчука, которому вечно приходится разгребать обломки по завершении очередного стихийного бедствия.
– На тихий, мирный отдых в культурной столице, конечно! – Подружка округлила глаза, мол, на что же еще.
– А Моржик, а башибузуки? – Я напомнила ей о муже и детях.
– Они срочно улетели в Салоники – у Ваньки Петрова в экипаже внезапно места освободились, но только три, такая жалость! – Ирка вроде посетовала, но глаза ее сияли.
Ванька Петров – наш приятель, занимающийся организацией яхтенных круизов по Средиземноморью.
– То есть тебе на яхте места не хватило? – уточнила я.
– Увы! – Подруга расплылась в широченной улыбке. – Прямо не знаю, как я выдержу эти две недели – одна, совсем одна!
– Не переживай, Ирочка, мы тебя тут развлечем, обеспечим интересные каникулы, – пообещала добрая тетушка, приняв показные страдания за чистую монету. И тут же захлопотала: – Так, девочки и Волька, брысь отсюда, не путайтесь под ногами, через полчаса будем пить чай с шарлоткой!
Ирка потащила свой чемодан в мою светлицу, я ей помогала, кот мешал, но мы все-таки справились.
Наверху Ирка первым делом подошла к окну:
– Ух, красота какая!
Она окинула одобрительным взором нагромождение питерских крыш, залитых оранжевым светом прилипшего к горизонту солнца, широко потянулась и, застыв в гимнастической позиции «руки в стороны, ноги на ширине плеч», трубно, как пароход, загудела:
– Дремлет притихший северный город! Низкое не-ебо над голово-о-ой!
– Что тебе снится, крейсер «Аврора»? – надтреснутым колокольчиком донесся снизу высокий голос тети Иды.
И они дуэтом закончили:
– В час, когда солнце встает над Невой!
«Аврору» из наших окон не видно, хотя ее стоянка действительно недалеко, но до сих пор мы гимнов легендарному крейсеру не пели. Я порадовалась, как благотворно появление Ирки сказалось на настроении тетушки, и с чувством воскликнула:
– Как хорошо, что ты приехала! Нам так не хватало…
– Меня? – Подруга кивнула, отошла от окна, бухнулась на кровать и похлопала ладонью рядом с собой, недвусмысленно предлагая мне присесть и все-все ей рассказать.
– Позитива, – договорила я.
– Позитив – мое второе имя, – не смутилась Ирка. – Так что у вас случилось, почему лица встревоженные, глаза настороженные? О, это же прекрасная рифма! Ритм только поправить немного: «Лица все встревоженные, глазки настороженные…»
– Ты погоди поэмы сочинять. – Я отогнала от поэтессы некстати явившуюся музу. – У нас тут происходит что-то странное.
Я рассказала ей про наших ограбленных – Марфиньку и Уоррена.
– Так и знала, что надо мне поторопиться, – посетовала Ирка, видимо сожалея о том, что не успела к началу детективной истории. – Ну ничего. Теперь мы со всем разберемся. Тянем-потянем – распутаем клубочек.
– За что тянуть будем? – спросила я деловито и ассоциативно посмотрела на Вольку с его роскошным хвостом.
Умный кот резким движением подобрал его под себя.
– Надо подумать. – Ирка прикрыла ладошкой зевок. – Сегодня пораньше спать ляжем, ладно? Все равно утро вечера мудренее.