Удаляющегося Экалавью заметил и узнал Джара.
— Брат!
Но поглощенный своей печалью Экалавья не услышал выкрика нищего. Он рассеяно бросил пару мелких монет к ногам Джары и продолжил путь. Но по мере того, как стихал шум, доносящийся с арены, надежда с новой силой расцветала в израненной душе Экалавьи.
Царевич осмелился бросить вызов многовековому жизненному укладу. Возможно, будущее принадлежит этому дерзкому молодому человеку. Возможно, земля эта не так уж и плоха, раз смогла родить такого человека, как Суйодхана.
Внезапная, можно сказать судьбоносная мысль, озарила Экалавью.
«Почему я должен отказаться от мечты из-за одного утраченного пальца?»
Он побежал к тому месту, где долгое время пылился спрятанный им лук. Осторожно подняв любимое оружие, Экалавья приступил к, казалось, забытым навсегда занятиям. Почему бы ему не превзойти Арджуну? Разве такая мелочь, как нехватка всего лишь одного пальца может помешать?
Для брахманов на арене дела обстояли хуже некуда. Плотные облака скрыли солнце, молния окрашивала небо в невероятные узоры. Но ничто не могло остановить ликующие крики двадцати тысяч глоток, сливающиеся в одну бесконечную песню. Дхаумья со своими людьми пребывали в ужасе от действий Крипы и Ашваттхамы, идущими вразрез со всеми вековыми традициями. Суту провозгласили царем, поставили вровень с кшатриями! Случай и так вопиющий! Но ведь Крипа пропел над Карной самую священную из мантр — Гаятри! Мантру, слышать которую могут исключительно брахманы! В писаниях ведь сказано, даже случайно услышавшим эту мантру женщинам и шудрам необходимо залить в уши расплавленный свинец! Что еще смогут совершить в дальнейшем безумный Крипа и глупый сын наставника Дрона, который сейчас распевают священную мантру и призывают толпу подпевать им? Дхаумья буквально извивался на своем месте, когда воздух гремел от звуков Гаятри, которую нараспев повторяли тысячи мужичин и женщин, разных варн, вер и цветов кожи.
Неожиданно для всех, прежде для самого себя, Карна стал царем земли Анга. Многие века с шудрами не происходило ничего подобного. Этим смелым поступком Суйодхана оборвал последние нити, связывавшие его с приверженцами древних традиций. Дхаумья твердо решил для себя любой ценой покончить со злом, воплотившимся на земле в облике царевича Каурава. Брахман уверил себя, что это защитит дхарму и спасет будущность всей Бхараты. Он взглядом искал поддержки и сочувствия у Кришны, но ядав не отводил глаз от Кунти.
Кришна наблюдал, как его тетка при помощи слуг покидает арену. Он покачал головой. Юдхиштхира лишился прекрасной возможности. Суйодхана ловким ходом обвел всех вокруг пальца и сделал суту своим другом. Если бы старший Пандав был прозорливее, то опередил бы Каурава и среди его союзников мог появиться этот грозный воин.
«Как мне вбить в голову этих болванов хоть крупицу здравого смысла?» — мысленно сетовал Кришна. — «И с чего это царица Кунти лишилась чувств?»
Что-то не складывалось в голове ядава. Кришна продолжал с улыбкой наблюдать за коронацией Карны. Игра становилась все интереснее, все запутаннее. Его сестра Субхадра сейчас смотрела отнюдь не на Суйодхану. Ее кроткие, как у лани, и полные слез глаза неотрывно глядели на забытого всеми Арджуну. Мрачный Пандав стоял в сторонке, стараясь не привлекать ничьего внимания. Постепенно в голове Кришны начал вызревать новый план.
— Почему Суйодхана так оскорбил своего двоюродного брата? И зачем он возвысил этого низкорожденного человека? — спросила подошедшая к брату Субхадра.
— Пойдем отсюда, — Кришна взял сестру под руку.
Подбирая монеты с земли, Джара с грустью думал о том, что Экалавья даже не посмотрел на него. Он увидел удрученного Адиратху, бредущего домой, и окликнул его. Но старый возница не обернулся. Погруженный в собственные заботы, он не расслышал голоса нищего. Как сообщить жене о возвращении сына, вот о чем раздумывал сута. Как сказать матери, что сын ее стал царем, но постыдился посмотреть в лицо отцу? Проводив взглядом согбенную фигуру Адиратхи, Джара воскликнул:
— О Кришна! Зачем ты испытываешь таким образом бедных и смиренных людей?
Со стороны арены донеслись звуки песнопения, какого Джаре не доводилось слышать. Нищий почитатель Кришны вдруг почувствовал сильный голод и отдал одну монетку торговцу едой. Тот передал юноше банановый лист. Неприкасаемому полагалось питаться с листа, положенного в углубление в земле. Джара терпеливо ждал, когда ему дадут поесть. Собака Дхарма сидела рядом, повиливала хвостом, и время от времени облизывала лицо хозяина. Пошел мелкий дождь, но Джару это не расстроило. Наконец, торговец соизволил вывалить на приготовленный лист чашку вареного риса. Джара закрыл глаза и вознес Кришне благодарность за посланную пищу.