— Прости меня, Суйодхана. Я не знал…, - лоб Баларамы покрылся глубокими морщинами.
Наследнику престола показалось, что на него рухнул потолок зала. Или это было само небо? Все тело дрожало от гнева, словно его мучила лихорадка. Как посмел Арджуна, не известно от кого прижитый сын Кунти, позариться на его невесту?
— Для Хастинапура это большое оскорблений. Наше царство самое могущественное в Бхарате. Такого унижения даже цари юга не осмеливались нанести стране Куру! Я не ожидал такого. У тебя, Суйодхана, есть выбор. Можно пойти войной и преподать урок ядавам, разорив их небольшую страну. Либо тебе нужно сразиться с Арджуной и вернуть свою невесту. Мне надо с тобой серьезно поговорить, — сказал Бхишма.
Царевич медленно покачал головой.
Наследник долгое время молчал, не сводя глаз со своего наставника. Вождь ядавов не смог выдержать пристальный взгляд Суйодханы и отвел глаза.
Наконец царевич обратился к Балараме:
— Свами, скажи мне, пожалуйста, кто правил колесницей во время побега. Мой двоюродный брат Арджуна или…
Лицо Баларамы исказилось от боли. Он любил сестру, как отец любит дочь. Но она отплатила ему таким унижением. С трудом Баларама посмотрел в лицо ученику:
— Сын мой, колесницей правил не твой кузен. Поводья держала Субхадра…
Суйодхана поклонился всем в зале собраний и направился к выходу.
Поднялся Бхишма:
— Суйодхана! Дай мне ответ. Если ты намерен отвоевать свою женщину, вся армия Хастинапура в твоем распоряжении! Не убегай от дхармы кшатрия. Сражайся за свою женщину, за свое царство, за свою честь!
Царевич остановился и обернулся.
— О Питамаха! Очевидно, что Субхадра выбрала Арджуну добровольно. Я не хочу воевать из-за нее, и не желаю решать свои личные дела за счет казны и ценою жизней наших воинов.
— Над тобой будут смеяться! Тебя обвинят в трусости! — сурово ответил Бхишма.
— Я желаю счастья своему родственнику и Субхадре! Никто из нас не должен допускать влияния личных дел на дела нашего царства! Мое уважение к гуру Балараме, и без того безмерное, еще больше выросло. Как хорошо, что он приехал сюда и сам все рассказал! Мы не станем разрывать отношения с Дваракой из-за пустяков, — Суйодхана снова направился к выходу, который находился от него сейчас в миллионе шагов.
— Суйодхана! — что-то в голосе Бхишмы заставило Суйодхану резко остановиться и обернуться.
Царевич увидел блеск слез в глазах Великого регента.
— Я горжусь тобой, сын мой! — услышал Суйодхана.
Поклонившись, царевич стремительно покинул зал. Пройдя мимо стражников, стоящих снаружи, он бросился искать укромное и безлюдное место. Там он, прижавшись к прохладному мрамору стены, смог дать свободу переполнявшим его чувствам. Стесняться было некого, и Суйодхана разрыдался. Молодой человек попытался унять свою ненависть к Арджуне, но перед глазами тот час появилось прекрасное лицо Субхадры, потешающейся над его глупостью и наивностью. Он почти слышал, как смеется Арджуна над его нелепым положением. А как обрадуются его горю брахманы из окружения Дхаумьи! Суйодхана ощущал себя старым и никчемным.
«Сын слепых родителей! Да я сам лишен зрения, раз не видел, что Субхадра лишь играет со мной! Слепец — это я!» — безмолвно кричал Суйодхана, ударяясь горящим лбом о твердый камень.
Позже Ашваттхама обнаружил Суйодхану, все еще стоявшего у стены. Царевич долго отказывался объяснять причину своих страданий. Собравшись вместе, друзья разговорили Суйодхану и узнали все об Арджуне и Субхадре. Возмущению их не было предела. Ашваттхама немедленно собрался на поиски коварного Пандава, лишь силой и уговорами Джаядратха с Карной смогли его удержать. Сын Дроны поклялся воздать Арджуне за то, что уже у двоих его друзей он увел невест. Никто не заметил, как Сушасана сначала изрядно выпил вина, а затем покинул друзей. Он нашел Балараму и всячески его обругал. Вождь ядавов смиренно, с поникшей головой, выслушал оскорбления. Прознавший об этом Бхимша приказал запереть Сушасану до самого дня свадьбы его сестры. Видуре пришлось приносить извинения Балараме от имени всего Хастинапура.
В день свадьбы царевны Сушалы произошли необычайные события. Мудрецы заявили, что такие знамения не предвещают ничего доброго ни Хастинапуру, ни всей Бхарате.