Кришна в это время почти безвылазно находился в Кхандаве, с Пандвами, принимая участие в постройке нового города. У Субхадры, после свадьбы с Арджуной, испортились отношения с Баларамой, и теперь ей был ближе другой брат, Кришна.
При очередной встрече в Двараке Баларама предложил совершить паломничество в Каши. Идея понравилась Суйодхане и его друзьям. Вождь ядавов незамедлительно начал подготовку к путешествию. Джаядратха и Сушала, узнав, присоединились к ним. Вот уже два года они вместе, но никак не могли родить детей. Молитва в храме Господа Вишванатхи могла помочь в этой проблеме. Карна поспешно уехал в Ангу, забрать свою семью. Он догнал друзей в Каши. Помимо супруги, с ним, гордым отцом, был маленький сын.
По дороге в Каши странников ждал еще один сюрприз. Видура уговорил присоединиться к паломничеству Дхритараштру и Гандхари, он также взял с собой собственную семью. Тут же среди молодых людей стала ходить шутка о том, что Видура специально увез царя из столицы, желая устроить себе отдых от государственных дел. Первый советник категорически не соглашался с подобным предположением, но по лицу было прекрасно видно, как он наслаждается перерывом в работе.
Весть о том, что в Каши скоро прибудут правители Хастинапура, Двараки, Анги и Синдху, опередила на несколько дней паломников. Когда царская процессия вошла в древний город, ее тут же окружили брахманы, храмовые служащие, торговцы и зазывалы. Путешественникам не встретились ни святые мудрецы, ни благообразные ученые и мыслители. Здесь были только мелкие лавочники, продающего своего Господа за деньги. Шудр Видуру и Карну брахманы не пропускали в храм, пока им в ладони не вложили по несколько монет.
Служители храма пели мантры, смысл которых они не понимали, рассказывали ими же выдуманные нелепые истории, приписывая их древним сказаниям пуранам.
Брахманы рассуждали о ритуальной чистоте и о превосходстве своей варны над другими людьми, при этом грязь, мусор, нечистоты заполонили город и реку. Высшая варна, подобно стервятникам, была сыта за счет покойников. Их кормило чувство вины тех, кто утратил родных. Для экономии дров полу сожжённые тела бросали в Гангу. Один из самых священных городов Бхараты кормила смерть. Такого ущерба для реки, святой для миллионов людей от Гималаев до южных морей, какой причинили местные жители, не нанес бы ни один иноземный завоеватель. Но все здесь считали себя благочестивыми, относясь к приезжим с презрением.
Подданный Хастинапура, царь Каши, явился выказать свое почтение Дхритараштре, пригласив его остановиться во дворце.
Паломники наблюдали, как сотни женщин, держащие в руках масляные лампады, спускались по ступеням к реке. Воды Ганги окрасились шафраном заката, и женщины начали петь гимны, столь же древние, как само человечество. Лампадами женщины рисовали золотые круги в воздухе, и зачарованный Суйодхана понял, что видит знаменитый вечерний обряд Ганга-арати. Древняя, давно ушедшая цивилизация, продолжала платить гимнами дань великой реке. Ганга текла тихо, лаская землю своими святыми водами. От ледников Ганготри до теплых морей Ванги река спокойно принимала и молитвы и надругательства. Она принимала смерть и возвращала жизнь.
Молящиеся женщины опустили на воду светильники, создав в сгустившейся тьме крошечные островки света. Затем они стали исполнять последнюю песню, благодарность всем священным рекам Бхараты — Ганге, Синдху, Ямуне, Брахмапутре, Сарасвати, Нармаде и Кавере.
Суйодхана удивился тому, как могут люди одновременно воспевать величие рек и беззастенчиво их загрязнять.
Слуги принесли горящие лампады Суйодхане и его спутникам. Наследник начал медленно спускаться, оберегая огонек от игривого ветра. Он уже собрался войти в воду, когда услышал позади себя тихий голос:
— Нельзя сразу касаться Святой Матери ногами. Это большой грех!
Удивленный Суйодхана быстро обернулся, и его сердце замерло. Он испугался, что если не отведет взгляда, то вновь откроются раны, нанесенные Субхадрой. Поэтому он посмотрел вдаль, на еле заметный изгиб реки, где догорали погребальные костры, где брахман приказывал чандале сбросить мертвое тело в реку. Царевич услышал всплеск, небольшие волны нарушили размеренное плавание горящих лампад.