Долго ли сможет Бхарата сопротивляться врагам со своей бессердечной системой варн, со своими бесполезными обрядами и ритуалами, с верой, которая отрицает реальный мир и лишь сулит воображаемое счастье?
«О Бхарата! Ты истекаешь кровью из тысячи ран! Твоя гибель неминуема!» — злорадствовал Шакуни.
Война была уже не за горами. Кровавая, всепоглощающая война, в которой сойдутся все царства Бхараты и уничтожат друг друга. Шакуни чувствовал запах крови, чувствовал, как в воздухе витает смерть. Конец близок. В ушах гандхарца оглушительно звучали боевые барабаны.
— Я не могу больше на это смотреть! Что за мир хочет построить Юдхиштхира? Это проклятый город! Пандавы выстроили себе столицу на месте кровавой бойни. Они уничтожили лес Кхандаву и всех его обитателей. Со своим народом они обращаются как с грязными животными, желая угодить кучке брахманов! Давайте отправимся в прекрасный дворец Юдхиштхиры и зададим ему несколько непростых вопросов, — сказал Суйодхана, пораженный всем увиденным в поселке неприкасаемых.
Царевич быстрым шагом пошел к берегу и приказал лодочнику поскорее перевезти их обратно. Джара проводил всех до реки. Наследник престола слыл весьма спокойным человеком, но о его редких вспышках гнева ходили легенды. Сейчас он заговорил голосом, в котором ярость взяла верх над благоразумием.
— Сначала они убили женщину-нишадку и ее пятерых детей в Варанавате. Затем Кришна с Арджуной устроили резню в Кхандаве. После этого они коварно убивают царя Джарасандху и его полководца. Этого им мало, и Кришна подло и хладнокровно убивает Шишупалу! Сколько еще должно погибнуть людей ради их честолюбия? Скольких они еще убьют во имя дхармы? Убийства, поджог, насилие — их прикормленные брахманы оправдывают любые преступления! Такое лицемерие не может не возмущать! Взгляните, как они поступили с Майей! В любом другом царстве он бы стал уважаемым человеком. Здесь же его изгнали из им же построенного города из-за того, что ему не повезло родиться среди неприкасаемых! Подданные Пандавов живут в грязи, как свиньи, а эти ублюдки гордятся своей роскошной столицей! Такое поведение правителей порождает повстанцев, подобных Такшаке! Мне страшно за простых людей, за благородного душой Джару, ослепленного своей верой. Такие люди становятся пищей для непомерного честолюбия властителей, подобных Юдхиштхире!
Друзья царевича терпеливо выслушали его речь. Собственно, он высказал и их мысли. Шакуни, погруженный в глубокие раздумья, одной рукой перебирал игральные кости, другой гладил свою бороду, в которой соль перемешалась с перцем.
Вид сияющего золотом дворца на одном берегу и зловоние, доносившееся из поселка неприкасаемых, еще сильнее усилили гнев Суйодханы.
На крыльях ветра летели над рекой песни Джары. Для него самого пение было благочестивым делом, молитвой. Царевич и его друзья слышали плач сломленных людей, цепляющихся за тонкую соломинку веры, в надежде выжить в этом беспокойном мире.
Когда Суйодхана и его друзья вошли во дворец, царь Индрапрастхи предавался вечернему отдыху, он слушал музыку и любовался танцорами. В зале собраний было весьма многолюдно, здесь присутствовали цари, признавшие главенство Юдхиштхиры, знатные и богатые люди из разных стран, брахманы, а также артисты, развлекавшие гостей. Многие воины, приехавшие на обряд, погибли в схватке, последовавшей за убийством Шишупалы, но для оставшихся в живых пролитая кровь не омрачила торжеств. Рядом с Юдхиштхирой восседали его братья, Драупади и наиболее преданные ему брахманы.
Вся сабха замолчала и обернулась к дверям, в которых появился Суйодхана. Царевич Хастинапура презрительным взглядом смотрел на непомерную роскошь зала. За Суйодханой стояли Карна, Ашваттхама и Сушасана. Выражение их лиц повторяло презрительную гримасу царевича. Суйодхана пристально посмотрел на Юдхиштхиру.
— Добро пожаловать, Суйодхана! — Юдхиштхира поднялся, приветствуя двоюродного брата.
— Добро пожаловать во дворец, построенный на месте кровавой бойни? Во дворец, где подло убили царя Чеди? Во дворец, строителей которого ты изгнал из города? Юдхиштхира, тебе бы следовало держать голову поникшей от стыда!
— Замолчи, Дурьйодхана! — вскочил на ноги возмущенный Дхаумья. — Это царство — пример для всех, как надо праведно жить по священным законам! Как смеешь ты являться сюда и оскорблять человека, воплотившего в себе дхарму? Что ты знаешь о дхарме? Стыдится должен ты, водящий дружбу с нечестивцами и делающий из сут царей! Ты хочешь разрушить наш традиционный жизненный уклад, но пока я жив, тебе не удастся это сделать!