В зале собраний дворца Юдхиштхиры стояла пронзительная тишина.
Карна, Ашваттхама и Сушасана в один голос принялись уговаривать Суйодхану, объявить войну Индрапрастхе.
Стоял полдень. Минуло три для со времени визита в Индрапрастху. Друзья находились в покоях царевича и хором твердили ему, что ни один настоящий мужчина не должен прощать такое оскорбление. Пандавы и их союзники должны заплатить за свое низкое поведение! Несомненно, Великий регент согласится с тем, что наказать этих невежей — дело справедливое. Да и как долго сможет сопротивляться Индрапрастха против всей мощи Хастинапура? Союзник Пандавов Кришна далеко, ему важнее не отдать Двараку нишадцу. В южных царствах, вождь которых, Парашурама, так и лежит без чувств, все еще стоит неразбериха. Самое что ни на есть подходящее время покончить с Пандавами! Покончить с их приспешниками! Установить новые, не ссылающиеся на древние писания, законы и правила! Такие, что человек будет уважаем за свои деяния, а не за веру, происхождение, язык или цвет кожи. Поистине, настал прекрасный момент для того, чтобы спасти Бхарату от тех крайностей, в которые готовы ее погрузить тот же Такшака или приверженцы старых традиций, вроде Дхаумьи или Парашурамы.
Слова друзей волновали Суйодхану. Царевич колебался. В душе он очень хотел сделать так, как советовал Карна и остальные. Проглотить оскорбления и оставить их без возмездия? Так царевич поступить не мог.
«Я кшатрий, а не аскет-богомолец!» — твердил он сам себе.
Но каждый раз, когда Суйодхана думал о войне, перед его глазами вставали те самые трущобы, посещенные им. Он отчетливо видел лицо Джары и морду его слепого пса. Майя, женщины, старики и дети, построившие великолепный город не давали ему сделать шаг в пропасть. Да, его оскорбили, причем жестоко. Но стоит ли оскорбление тех жизней, что прервутся, если он пойдет путем мести? За его честь заплатят многие тысячи простых людей. Такие мысли остужали его гнев. Но и смех Драупади все еще стоял в ушах наследника.
«Как они посмели меня так оскорбить?»
Воспоминания о том, как он стоял посреди сабхи практически голый, заставляли царевича сгорать от стыда. Но нет ли способа заставить Пандавов расплатиться за неслыханное унижение, избежав при этом войны?
За настроением Суйодханы внимательно следил Шакуни. Произошедшее в Индрапрастхе привело гардхарца в восторг. Он с нетерпением ждал начала войны, полагая ее неминуемой. Но прошедшие три дня вынудили его взглянуть на ситуацию по-другому. Он боялся, что вмешается Бхишма, и вместо грандиозной войны произойдет примирение сторон. К тому же, отсутствует Кришна! Ядав не менее гандхарца жаждет развязать войну, но он занят спасением Двараки. На южан в настоящее полагаться не приходится. Решительно, сейчас открытые военные действия никак не устаивают Шакуни. Ему необходим конфликт, в котором сойдутся все царства Бхараты! Прагджьотиша, Анга, Ванга, Дварака, Синдху, Гандхара, Чера и Пандья. Восточные, северные, западные и южные страны. Все должны сгореть в битве, подобной концу света!
Шакуни жаждал полного уничтожения проклятой Бхараты!
— Дорогой племянник! Я знаю, как можно победить и отомстить, не пролив при этом ни капли крови, не выпустив ни одной стрелы! — сообщил Шакуни, разгадавший причину колебаний царевича.
Все с любопытством взглянули на гандхарца.
— Ничего удивительного! Все способы прописаны в ваших…, я хотел сказать, наших священных писаниях. Они гласят, что царь может подчинить себе другое царство либо через брак, либо войной, либо золотом, либо… игрой! Что запрещает нам пригласить Юдхиштхиру на игру в кости? — улыбаясь, сказал Шакуни.
Друзья переглянусь. Ашваттхама с сомнением в голосе произнес:
— Игрой правит случай. Что, если Юдхиштхира выиграет?
Вместо ответа Шакуни достал из складок одежды кости, мысленно, прикрыв глаза, прочитал молитву, и воскликнул:
— Двенадцать!
Суйодхана с тревогой наблюдал за скачущими по столу костями. Они гремели, яростно отталкивались друг от друга, внезапно меняли направление и вращались. Наконец они остановились.
— Двенадцать!
На обеих костях выпали шестерки! Двенадцать!
— Восемь! — произнес Шакуни.