Дхаумья продолжил с любопытством следить за разворачивающейся драмой, надеясь, что от него не потребуют объяснений. Молчание для него сейчас наиболее выгодно.
— Мы принимаем твою ставку! — заявил Шакуни.
Раздался смех Крипы.
«Поистине, спасти глупца невозможно!» — мысленно согласился он с Бхишмой.
— Двенадцать! — посчитал свои кости Шакуни.
— Восемь, — едва слышно ответил ему Юдхиштхира.
Как горячо он молился, пока кости катились по столу! Но молитвы не достигли небес. Юдхиштхира полагался на богов, удачу и на чудесный талисман. Шакуни же доверился своему мастерству, отточенному им в течение трех десятков лет. Его усердие сегодня воздалось сторицей.
— Вот и Драупади стала нашей! — торжествующим голосом сказал гандхарец.
Нетерпеливо, слегка пошатываясь, со своего места поднялся Сушасана.
— Скажи мне, о учитель, к какой варне относятся рабы? — Шакуни придал лицу смиренное выражение ищущего знания человека. — В любом случае, они не могут быть выше сут!
Бедный Дхаумья ответил царевичу Гандхары слабым голосом:
— Рабы вообще не относятся ни к одной из варн. Они — неприкасаемые.
— Неужели? — Шакуни сыграл искренне изумление. — О гуру, выходит, все они теперь неприкасаемые? Арджуна — раб? Бхима, носящий такое обширное брюхо, тоже раб? Красавчики близнецы — рабы? И сам Сын Дхармы также стал рабом и неприкасаемым? Посоветуй нам, славный своей мудростью брахман, не стоит ли очистить сабху, а то и весь дворец, коровьим навозом? Надо ли Карне совершать омовения, если он, не приведи Господь, коснется кого-нибудь из Пандавов?
С горечью и болью мужчины, отвергнутого любимой женщиной, Карна произнес:
— Приведите сюда женщину, делящую ложе с пятью мужчинами. Нам надо посмотреть на новую рабыню.
А в голове Карны вновь зазвучали слова Драупади «Я не выйду замуж за суту!» и ее насмешки над обнаженным Суйодханой.
Суйодхана удивлено посмотрел на друга. Царевич всем сердцем сочувствовал Карне. По-видимому, он до сих пор сильно страдает, раз говорит такие нехарактерные для него жестокие слова. Суйодхана перехватил взгляд Ашваттхамы. Сын Дроны качал головой, показывая, что они зашли слишком далеко.
Но Шакуни, видя колебания наследника престола, зашептал ему на ухо:
— Очнись, племянник! Ты забыл ее смех? Забыл, как голым стоял перед ней, а она оскорбляла тебя?
Угасающие гнева в душе Суйодханы вспыхнули от масла, подлитого словами дяди.
— Приведите сюда Драупади! — твёрдым голосом приказал Суйодхана.
Видура снова принялся умолять регента остановить это безумие. Но Бхишма неподвижно сидел и молчал.
— Что же он делает, Санджая? — Дхритараштра схватил за руку писца.
— Твой сын, о царь, хочет силой привести жену твоих племянников в зал собраний, — ответил Санджая, как всегда, ровным голосом, не выражавшим его отношения к событию.
Его делом было точно описывать слепому царю все, что происходило вокруг, а не давать оценку или высказывать свое мнение.
Мучительные мысли одолевали царя. Куда подевалась Гандхари? Отчего она задержалась в храме, когда так нужна здесь? Почему Суйодхана так поступил? Конечно, это дурное влияние друзей, которых он приблизил к себе! Он делает это ради суты, возможно, и ради мальчишки-брахмана! Надо ли волей правителя остановить вышедшую из границ здравого смысла игру? Тогда его сын потеряет все, выигранное для него Шакуни! Бхишма! Мудрый и всезнающий Бхишма, почему ты молчишь?
Дхритараштра крепче сжал руку Санджаи и продолжил смотреть в зал невидящими глазами.
— У парня хорошие задатки! Падение Двараки — вопрос времени, — сказал Такшака, провожая глазами столб пыли.
Он стоял на скальном выступе, возвышающемся над джунглями. Калия, как обычно, согласился со своим вождем. Экалавья, Шальва и Дхантавакра вели свое войско к столице ядавов.
Поблизости стол Васуки, опершись на изогнутый посох. Прикрывая ладонью глаза от яркого солнца, он осматривал горизонт. Жара стояла невыносимая. По лицу Васуки текли струйки пота.
— Вот они! — внезапно крикнул он.
Такшака и Калия тут же посмотрели в направлении, указанном Васуки.
— Сегодня для тебя все закончится, Кришна! — рассмеялся Такшака.
Васуки, наоборот, не разделял радости вождя при виде приближающегося сильного отряда конных воинов. Такшака высоко поднял меч. На острие оружия заиграли лучи заходящего солнца. Люди, укрывшиеся в кустах и за камнями, увидев сигнал, насторожились. Уверенный, что его воины приготовились и следят за каждым движением вождя, Такшака так и стоял, с поднятым в руке мечом. Васуки и Калия спускались со скалы.