Гроза закончилась, но дождь шел в полную силу, когда продрогшие воины вернулись в деревню и доложили Такшаке о неудачной погоне. На лице предводителя мятежных нагов не дрогнул ни мускул. Удивленный Калия даже осмелился спросить, отчего вождь так спокоен. Он-то так раз настаивал на продолжении преследования, обещал выследить и доставить нишадца в деревню. Такшака загадочно улыбнулся и ответил:
— Экалавья еще молод, он слишком доверчиво относится к этому миру. Когда же он осознает, в каком мире живет, то, ведомый гневом на него, вернется к нам.
Калия не совсем понял слова Такшаки, но покорно пожал плечами. Пусть вождь думает, а Калия предварит в жизнь его замыслы. Он надеялся, что пришедшийся ему по душе юноша выйдет невредимым из бурной реки.
ГЛАВА 11
ОБИТАТЕЛИ ТЕНЕЙ
Полный тревоги, Шакуни стоял у двери в покои царицы. Он ненавидел встречи со своей сестрой, хотя она заменила ему мать и безумно любила с младенческого возраста. В его памяти отчетливо сохранилось путешествие из суровой горной страны Гандхары в пыльные душные равнины Хастинапура. Большую часть пути он провел, лежа поперек седла, Великого регента страны Куру. Бхишма пытался развлекать его, рассказывая разные истории о вспыльчивых аскетах и о чудесных небесных существах. Шакуни благодарил регента улыбками и смехом. Даже в пять лет обман, скрытый под любезной улыбкой, был естественен для него.
Бхишма же был без ума от мальчика и даже начал раскаиваться в разгроме Гандхары. Суровый патриарх привязался к Шакуни, покоренный его изысканными манерами и ловкостью. Регент сам занялся обучением царевича Гандхары и нашел в нем прилежного и подающего надежды ученика. Шакуни быстро завоевал симпатии у всех во дворце, ко всем влез в доверие. Лишь сестра оставалась не подвластной его чарам. И хотя Гандхари носила повязку на глазах из сочувствия к незрячему мужу, брата своего она видела насквозь. Лента темного шелка не скрывала от нее душу Шакуни.
Дверь приоткрылась, оттуда показался слуга, поклонился и сообщил Шакуни, что тот может войти. Войдя в комнату, он чуть было не задохнулся от аромата сандала. Богатое убранство покоев почему-то вызвало все самые неприятные воспоминания детства. Шакуни прочистил горло перед тем, как возвестить о своем прибытии, в сотый или тысячный раз поражаясь тому, что сестра выбрала добровольную слепоту. Злость, упрямство или любовь двигали ей? Могущественный человек принудил ее, несчастную царевну, выйти замуж.
«О, Бхишма! Придет день, и месть моя свершится!» — подумал Шакуни.
Мысленно он перенесся на запад, где нескончаемые равнины все-таки упирались в высокие горы.
«Там лежит моя земля», — мечтательно размышлял Шакуни, произнося эти слова про себя, как молчаливую молитву.
— Присядь, Шакуни.
Шакуни опустился в кресло, не зная, с каких слов начать. Подивившись властности в голосе сестры, он вздохнул. Гандхари можно назвать самой могущественной женщиной во всей Бхарате, реальной силой, стоящей за спиной слепого правителя. С ее решениями даже Великий регент предпочитал не спорить. Пожалуй, сестра была единственным человеком в царстве, кому всесильный Бхишма позволят вступать с собою в спор. Спокойная и самоуверенная. Ее единственная слабость — старший сын, Суйодхана. Ни для кого не было секретом, что Гандхари вела борьбу со своей невесткой Кунти, мечтавшей сделать своего первенца Юдхиштхиру наследником престола.
— Не будем тянуть и сразу поговорим о деле, брат, — заявила Гандхари.
От такого начала Шакуни занервничал. Обращение «брат» всегда сулило неприятности.
— Держись подальше от моих сыновей, Шакуни! — сестра повернулась лицом к брату.
Шакуни встал и подошел к окну. Ему было неуютно сидеть и смотреть на завязанные глаза сестры. В ладони он перебирал игровые кости, с которыми никогда не расставался. Гандхари, услышав знакомый звук трущихся друг об друга костей, вздрогнула.