«Я поплачусь? Вся Бхарата умоется слезами от моей мести за Гандхару!» — выходя из покоев сестры, подумал Шакуни.
В коридоре он чуть не столкнулся с Первым советником.
— Дожили! Шудра спокойно может войти в комнаты царицы! Что происходит с этой страной? — усмехнулся Шакуни.
Видура не удостоил его ответом, лишь пристально посмотрел на царевича из Гандхары. Шакуни пришлось отвести взгляд и пойти своей дорогой. Первый советник некоторое время смотрел вслед брату царицы, затем испытав непонятное беспокойство, решительно пошел за ним. Коридоры освещались чадящими факелами, все пространство было словно в тумане. Видура следил, как идущий быстрым шагом Шакуни то исчезал во тьме, то появился в кругах света. Мягкие кожаные туфли царевича не издавали ни звука. Советник проклял свои сандалии на деревянной подошве, издававшие ужасный грохот при каждом шаге. Пришлось ему наклониться и снять неудобную обувь и поспешить вдогонку за царевичем босиком.
Шакуни остановился у двери, ведущей в комнаты Суйодханы, тихонько постучал и, не дожидаясь разрешения, вошел внутрь. Видура прильнул ухом к двери, надеясь услышать, что там происходит. Он молился, чтобы ни слуга, ни стражник не проходили в этот момент по коридору. Разумеется, Первого советника Хастинапура никто бы не спросил, отчего он подслушивает под дверью. Но какие бы ходили по дворцовым сплетникам слухи! Мол, чего еще можно ожидать от этого шудры!
При виде вошедшего в комнату дяди Суйодхана поднялся. Сидевшие на кровати Сушасана и Сушала, также почтительно встали. Шакуни потрепал Сушалу за румяную щеку, заметив, что она становится красавицей, как и ее мать. Юная девушка покраснела и бросилась бежать прочь из комнаты. Выскочив за дверь, она с удивлением увидела Видуру, но ничего не сказав, ушла к себе. Видура от души проклял свою удачливость.
— Х-м-м, я чувствую в этой комнате печаль и уныние, — тихо сказал Шакуни, садясь в мягкое кресло возле кровати.
— Мы больше не может терпеть Бхиму! Когда-нибудь я убью его! — выпалил Суйодхана.
— Что опять у вас стряслось? У толстяка острый язык, крепкая голова и сильные руки — весьма опасное сочетание, — весело произнес Шакуни.
— Сегодня гуру Дрона снова оскорбил Суйодхану, назвав его идиотом. Мы уже ненавидим его занятия. Язык учитель использует только лишь когда надо похвалить Арджуну и Бхиму за доблесть, Юдхиштхиру — за мудрость, Накулу и Сахадеву — за прилежание. Все остальные у него — идиоты. Мы сыты этим издевательством по горло! — пожаловался дяде Сушасана.
— Неужели только из-за того, что наставник обозвал вас идиотами, вы надулись, как обиженные девушки? — засмеялся Шакуни, уверенный, что такими словами разожжет гнев в Суйодхане.
— Дорогой дядя, вокруг нас и так достаточно людей, обзывающих нас и смеющихся над нашим незрячим родителем. Будь так добр, не присоединяйся к ним!
— Теперь я уверен, что Бхима снова тебя поколотил, — Шакуни еще раз провернул кинжал в ране племянника.
Суйодхана стиснул зубы, но все-таки не сдержался и с размаху ударил рукой по вазе с цветами. По мраморному полу разлетелись разноцветные осколки. Выходка царевича вызвала у Шакуни громкий смех.
— Что, помимо тумаков, он назвал тебя сынком слепца? И издавался над беспомощностью моей сестры и зятя?
Суйодхана промолчал, за старшего брата ответил Сушасана:
— Бхима с братьями делают это постоянно. И гуру Дрона с ними заодно. Всякий раз, стоит нам только забыть строчку из Вед или допустить ошибку, наставник тут же просит своих ненаглядных Пандавов продемонстрировать их глубочайшие познания. После чего учитель во всеуслышание заявляет: «А чего можно ожидать от детей слепого?» Учитель также любит повторять, что единственная надежда на спасение нашей страны — Юдхиштхира на троне Хастинапура.
— Говорил вам кто-нибудь, мои любимые племянники, что Пандавы не могут называться вашими двоюродными братьями?
Суйодхана с расширенными от удивления глазами уставился на дядю:
— Что ты хочешь сказать? Они нам не братья?
Заинтригованный Сушасана подошел поближе, не желая пропустить ни слова.
— Они — незаконные дети Панду! — разразился смехом Шакуни. — Ублюдки! Не смотрите на меня с такими глупыми лицами. Все знают, что ваш дядя Панду был неспособен… э-э-э… по части женщин…. Он позволил жене встречаться с любовниками ради потомства. Помните Мадри, вторую супругу Панду? Ту, что совершила сати в его погребальном костре? Панду и ее заставил зачать детей от другого мужчины, это, как вы поняли, Накула с Сахадевой. Юдхиштхира — сын какого-то брахмана, Арджуна родился от мелкого царька из рода Индры, Бхима так вообще зачат от неизвестного лесного жителя. Теперь понимаете? Ваши кузены — ублюдки!