«Мой день еще настанет!» — твердил он про себя.
Ветерок ласково обдувал жилистое тело юноши, но тот слышал рев толпы и овации. Он видел себя стоящим перед царем со скромно склоненной головой. Он видел, как сияет от гордости и удовольствия лицо его гуру. Солнце перевалило за полдень, а Экалавья лежал и грезил. Мечты его становились все краше, рукоплескания зрителей все громче. Тени деревьев вытянулись далеко на восток, но он еще и не думал подниматься и разгонять сладостное наваждение. Где же Экалавье знать, что жизнь весьма скоро преподнесет ему не просто шанс, а поставит перед выбором.
Следующий день обещал быть замечательным. Экалавья с легкостью проснулся, чувствуя себя единым с окружающей его природой. Лес ласкал взор оттенками зеленого, слух ублажало пение птиц. Все говорило о том, что нишадца ждет сегодня нечто важное. Он прыгнул в прокладные воды текущего с горы ручья и вдоволь поплавал. Молчать было невмоготу, он запел, затем стал дразнить кукушку, подражая ей и сбивая птицу с толку. После купания Экалавья воздал молитвы статуе гуру, после чего взял лук и колчан со стрелами.
Заняв свое привычное место на дереве, Экалавья наблюдал, как на поляне собираются ученики Дроны. Вскоре они приступили к упражнениям. Навыки царевичей заметно улучшились. Наставник ходил между учениками, давал наставления, одному поправлял стойку, другого ругал. В полдень все расселись по поляне небольшими группами для обеда. Пандавы, как всегда вместе, расположились с одного края поляны, Суйодхана с друзьями заняли место на противоположной стороне. Гуру Дрона отправился отдохнуть в тени. Занятия возобновятся только через половину прахары, не раньше.
С завистью и удивлением Экалавья смотрел на Арджуну. Пандав не стал предаваться безделью, как остальные. Он без устали продолжал натягивать тетиву и пускать стрелы в цель.
«Шанс! Мне необходима одна только возможность, и я докажу, что лучше Арджуны владею луком!»
Экалавья задумчиво посмотрел на свой изготовленный из бамбука лук и тростниковые стрелы.
Исполнение его желание приближалось, а он и подозревал об этом. Не представлял он также, какой катастрофой обернется его мечта.
Со стороны города на поляну для занятий забежал грязный паршивый щенок. Он явно искал хоть какой-нибудь еды, а тощие ноги и выпирающие ребра говорили о том, что поиски его давно не оборачивались удачей. Черная собачонка, покрытая редкой шерстью, сквозь которую виднелись незажившие раны, была оскорблением для глаз благородных царевичей. Щенок давал смелый ответ на жизненный вызов. Все, что стояло между собакой и смертью — это ее решимость выжить. Но скоро ее прав она жизнь будет оспорено.
При виде множества людей щенок остановился, подозрительно осмотрелся и дернул ушами. Все говорило о том, что зверьку необходимо срочно скрыться в джунглях. Но голод был сильнее разума. Щенок сделал первый шаг и замер, выжидая удобный момент, чтобы прорваться сквозь людей.
Арджуна увидел щенка и, натянув тетиву, прицелился ему в правый глаз. Экалавья с нарастающей тревогой наблюдал за происходящим. Щенок находился далеко, и он был уверен, что Пандав промахнется. Но нет. Несмотря на расстояние, стрела пронзила правый глаз собаки. Один долгий миг стояла полнейшая тишина. Затем щенок издал мучительный визг и покатился по земле. Кровь брызгала из выбитого глаза. Всех присутствующих на поляне привлек возникший переполох. Суйодхана с друзьями, находившиеся дальше всех от места происшествия, в замешательстве переглянулись и направились туда, понимая, что произошло неладное.
Экалавья восхитился. Выстрел был идеальным, точно в цель. Довольно улыбающегося Арджуну обступили братья, поздравляя его с удачной демонстрацией своего мастерства. Сияющий Дрона с гордостью взирал на своего любимого воспитанника. Лицо гуру светившееся счастьем подсказало Экалавье, что его время пришло. Он так долго ждал! Арджуна точно попал в щенка с расстояния в семьдесят шагов. Чтобы произвести впечатление на наставника и его учеников, нишадцу надо превзойти Пандава. Щенок от него был в ста шагах, и не стоял на месте, а катался от боли по земле, поднимался и снова падал, тщетно пытаясь избавиться от торчащей из глаза стрелы.
Руки Экалавьи подрагивали, когда он поднимал лук и прицеливался. Он прошептал молитву, восстановив контроль над телом и оружием. Тщательно прицелившись, нишадец выпустил стрелу в агонизирующего щенка. Стрела со свистом пролетела мимо братьев Пандавов, в нескольких пальцах от шеи Арджуны, и с тошнотворным звуком вонзилась в левый глаз несчастного щенка.
Все взоры обратились на вышедшего из укрытия темнокожего нишадца. Щенок лежал в луже крови. Экалавья поклонился Дроне, ожидая от гуру хвалебных слов, которые, он не сомневался, обязательно будут произнесены. Он ждал объятий от учителя, слез радости, признание ошибки, раскаяния Дроны, что отверг тогда такого способного ученика из-за варновых предрассудков. Он также ждал оваций от удивленных царевичей, и надеялся, что великий Арджуна приблизится к нему, прикоснется и назовет своим другом. Экалавья же простит их всех, великодушно примет поздравления и дружбу, и станет первым нишадцем-воином Хастинапура. Так думал Экалавья, уверенный в своем светлом будущем, в своем славном воинском пути.