Карну находился в кольце направленных на него мечей и копий. Во всей возникшей шумихе четверка преследователей незаметно исчезла. Очевидно, им не более суты хотелось попасть в руки городской стражи. Но опасность, исходившая от них, конечно, никуда не подевалась. Даже если Карна будет отпущен стражниками, по пути в Хастинапур ему непременно придется повстречаться с теми людьми.
К Карне подошел стражник, судя по поведению и одежде — сотник, не меньше. Он направил на юношу свой меч и рявкнул, приказывая спешиться. Глупо было не повиноваться в таком положении. Слишком много людей, держащих оружие наготове, окружали молодого человека.
— Эй! Не ты ли вчера просил пропустить тебя к господину Балараме? — спросил сотник.
Карна уставился в землю. Как стыдно быть пойманным, подобно обычному воришке! Он ведь украл лошадь из дворцовых конюшен!
— Ты можешь как-то объяснить произошедшее? — достаточно вежливо поинтересовался командир стражи.
Карна молчал, не желая говорить правду, но и не собираясь лгать. Сотник шепнул на ухо своему подчиненному и тот, отвесив поклон, побежал во дворец. Сута желал одного — чтобы земля разверзлась у него под ногами. Гонец спешил за Баларамой.
— Сотник! Что за вздор мне только что рассказали? — раздался гулкий голос вождя ядавов.
Все стражники немедленно склонились.
— Мой повелитель! Этот человек пытался украсть…, - начал, было, сотник.
— Украсть? — перебил его Баларама. — Да ты знаешь кто он? А лошадь — мой подарок гостю! Получается, ты оскорбил моего друга, сотник. Люди узнают, и буду смеяться над тобой. Что же ты наделал? Где же знаменитое гостеприимство ядавов?
Командир стражи, весь красный от стыда, опустил голову. Карна с удивлением взирал на Балараму.
— Прости, господин, мою дерзость! — сотник поклонился Карне.
У суты не находилось слов для ответа. Ему было ужасно неловко. Только что этот человек умело исполнил свой долг, и вот, он уже сгорает от стыда в присутствии своих подчиненных. Любые слова были бы неуместны.
— Ладно, не переживай, — Баларама похлопал бедолагу по плечу. — Ты все сделал правильно. Виноват я, что не предупредил тебя о раннем отъезде нашего гостя. Вы все отлично служите Двараке!
Лица всех стражников озарились улыбками от похвалы вождя.
— О повелитель, ты так добр к нам! — сотник все еще глядел в землю, но плечи его облегченно опустились.
Коснувшись ступней Баларамы, Карна прошептал, что сожалеет о происшествии.
Первые лучи солнца коснулись земли, пробуждая ее ото сна.
— Будь острожен, Карна! Тебя ждет нелегкий путь. Я не знаю, что тут случилось, что заставило тебя так покидать Двараку. Но знай, опасность будет идти в одном шаге за тобой. Ты осмелился бросить вызов многовековым традициям. Древние предрассудки Бхараты так просто не отступят. Пусть благословение милосердного Махадевы пребудет с тобой! В любых обстоятельствах, помни одно — надо быть благодарным за то, что преподносит нам жизнь, и надо быть щедрым, когда удача и счастье отворачиваются от нас! Доброго тебе пути, Карна! Надеюсь, у Хастинапура достаточно зоркие глаза, и они в первую очередь увидят твои таланты, а не твое происхождение!
Голос, заставивший Карну похолодеть, раздался, когда юноша уселся на лошадь. Повернув голову, он увидел стоящего рядом со своим нахмурившимся братом Кришну, во всей его божественной красе. С улыбкой, никогда не покидавшей его темного красивого лица, Кришна повторил сказанное, только чуть громче:
— Хастинапур далеко, очень далеко, друг мой. Путь до него трудный и опасный. Есть ли в тебе силы преодолеть его, Карна?
От слов Кришны внутри Карны моментально вскипел гнев. Огромным усилием воли ему удалось внешне остаться спокойным. Не произнося ни слова, он сложил почтительно ладони и поклонился. Карна развернул лошадь к восходящему солнцу и прошептал молитву. Мысль о том, что он направляется домой, заставила сердце радостно забиться в груди. Гнев практически исчез.
«Меня ждет Хастинапур!» — подумал он и зажмурил глаза, пытаясь сохранить в памяти миг только что испытанного блаженства.
Об опасностях, подстерегающих его в будущем, он сейчас не задумывался. Разум Карны переполняла благодарность за жизнь. Он покинул столь отличающихся друг от друга братьев ядавов, ведущих между собой тихую войну. Выехав за ворота Двараки, сута направил лошадь на север. Позади остался просыпающийся город, населению которого была безразлична судьба молодого человека. Много дней он проведет, пересекая знойные пески и пересохшие русла рек, влажные джунгли и бурные потоки.