Казалось, Бетесда собиралась достойно ответить мне, но передумала и уставила на меня серьёзный взгляд.
-Он обвинял, - сказала она, наконец.
-Кого?
-Какого-то Бестию.
-Луция Кальпурния Бестию?
Она кивнула.
-Ты, наверное, что-то путаешь, - сказал я, мой рот был набит кашей.
-Вряд ли, - на лице Бетесды было написано отчуждение.
-Но прошлой осенью Целий поддерживал старого Бестию на преторских выборах. Они политические союзники!
-Уже нет.
Это походило на правду, учитывая слухи о непостоянстве Целия как в любви, так и в политике. Даже если он публично поддерживал какого-то кандидата или какое-то дело, это не давало причин судить о его подлинных намерениях.
-В чём он обвинял Бестию?
-В подкупе избирателей.
-Ха! Осенью он ведёт избирательную кампанию Бестии, а зимой заявляет о нарушениях в ходе этой кампании. Вот она, римская политика! – я покачал головой. – А кто был защитником?
-Твой старый друг – Цицерон.
-В самом деле?
Теперь вся эта история представала в неожиданном свете. Марк Целий вошёл в политическую жизнь как ученик Цицерона и его человек. Во время суматохи вокруг заговора Катилины пути Целия и его наставника разошлись – или же Целий только создал такую видимость, чтобы стать соглядатаем Цицерона во враждебном лагере. На всём протяжении той нашумевшей истории так и оставалось тайной, кому на самом деле верен Целий – во всяком случае, для меня. Позднее Целий год отсутствовал в Риме, исправляя должностные обязанности в Африке. По его возвращении, казалось, он порвал со своим наставником, состязаясь с Цицероном в суде и, по сути, взяв над ним верх. Позднее, когда Сенат осудил Цицерона на изгнание, а его противники утроили уличные беспорядки и сожгли его прекрасный дом на Палатине – именно мой сосед Марк Целий постучался ко мне в дверь с просьбой дать ему поглядеть на пожар с моего балкона! Когда отблески пламени скользили по его красивому лицу, было совершенно невозможно понять, потрясён он, или восхищён – а может, и то, и другое сразу.
После напряжённой борьбы Сенат вернул Цицерона в Рим. Сейчас он отстраивал заново свой палатинский дом. И, если верить Бетесде – боролся в суде со своим бывшим учеником Марком Целием.
-Ну же, не томи меня, - сказал я. – Чем кончилось дело?
-Цицерон победил, - ответила Бетесда. – Бестия был оправдан. Однако Целий заявляет, что судьи были подкуплены, и клянётся снова привлечь Бестию к суду.
Я рассмеялся.
-Да уж, в упорстве ему не откажешь! Думаю, раз он однажды победил Цицерона в суде, то теперь просто не может допустить, чтобы старый учитель снова одолел его. Разве единственной речи Целия не было достаточно, чтобы смешать Бестию с грязью?
-Нет, в этом смысле его речь была выше всяких похвал.
-Была полна яда?
-Сочилась им. Заодно Целий припомнил и историю смерти жены Бестии в прошлом году, и обстоятельства смерти его предыдущей жены. По сути, он обвинил Бестию в их отравлении.
-Вряд ли смерть жён может иметь какое-то отношение к злоупотреблениям на выборах.
-Пожалуй. Но задачам Целия это полностью соответствовало.
-Подрыв репутации, - кивнул я. – Без него римское правосудие было бы невозможно. Обвинитель любыми средствами подтачивает репутацию обвиняемого – и люди уже готовы поверить, что он совершил любое преступление, которое ему приписывают. Это куда проще, чем искать и предъявлять настоящие доказательства. Ну а защитник, со своей стороны, применяет тот же приём: приписывает обвинителям всевозможные гнусности, чтобы подорвать веру в их слова. Сейчас даже странно думать, что когда-то я уважал адвокатов, а порой и восхищался ими. Да, я слышал разговоры, что Бестия будто бы убил своих жён. Обе они умерли довольно молодыми, перед этим не болели, никаких отметин у них на теле не было… Естественно, люди говорят, что он их отравил – хотя как раз яд в большинстве случаев оставляет следы.
-Но только не в том случае, если яд был применён способом, о котором говорил Марк Целий, - отозвалась Бетесда.
-Что же это за способ?
Она откинулась назад и подняла голову.
-Не забывай, всё это говорилось в обычном суде, где присутствовали и мужчины, и женщины – не в таверне и не на какой-нибудь оргии. А Марк Целий – чрезвычайно наглый молодой человек, - впрочем, в её голосе я не слышал осуждения.
-И чрезвычайно наглый оратор. Ладно, об этом довольно. Так что он говорил?
-По словам Целия, самый быстродействующий из всех ядов – аконит.
Я кивнул. Исследуя на протяжении многих лет различные способы убийства, я немало узнал о ядах.