-Папа, ты с годами становишься всё религиознее, - спокойно констатировал Экон.
-Возможно. Если я теперь и не сильнее почитаю богов, чем прежде, то, по крайней мере, сильнее их боюсь. Впрочем, если хочешь, можешь вообще не думать о богах. Считай, что это просто расчёт между мной и тенью Диона. По крайней мере, чувства долга у меня больше, чем благочестия.
Экон с серьёзным видом кивнул. Как всегда, он меня понял.
-Чего же ты хочешь от меня?
-Ещё не знаю. Может быть, и ничего. Разве только чтобы ты выслушивал мои рассуждения и кивал, если что-то в них покажется тебе осмысленным.
Он взял меня за руку:
-Если тебе понадобится что-то сверх этого – обязательно скажи мне. Обещай, папа.
-Я обещаю, Экон.
Он отпустил мою руку. В доме снова послышался вопль кого-то из близнецов. Вообще-то им давно уже пора быть в постели, подумал я. Через неплотно прикрытые ставни я видел, что снаружи уже совсем темно.
-А что об этом думает Бетесда? – спросил Экон.
Я улыбнулся:
-Почему ты решил, что я ей что-то рассказал?
-Что-то сказал непременно, пока ужинал с ней сегодня вечером.
-Да. Историю моего посещения садов Клодии, разве что немного подправленную.
-Ха! Думаю, Бетесда бы оценила по достоинству описание голых купальщиков! – засмеялся Экон.
-Возможно, но я как-то забыл упомянуть о них. Кроме того, я упустил и подробности одеяния Клодии, которые тебя так заинтересовали.
-Полагаю, в первую очередь они заинтересовали тебя, папа. А появление из реки Клодия – голого, как рыба в море?
-Тоже опустил. Хотя брат с сестрой в тот момент, когда я их покидал, в самом деле обнимались.
-И целовались?
-И целовались. Должен же я был дать Бетесде хоть какой-то материал для сплетен.
-И что она думает об обвинениях против Марка Целия?
-Непоколебимо стоит на том, что это бред.
-В самом деле?
-«Быть такого не может!» - говорит она. «Марк Целий не мог совершить такого злодеяния, женщина порочит его!». Я спросил, на чём основана её уверенность, но в ответ получил только взгляд Медузы. У Бетесды всегда была слабость к нашему лихому молодому соседу. Точнее, бывшему соседу.
-Да, теперь она уже не сможет видеть его через улицу.
-И мы все лишились возможности наблюдать, как он в середине дня пытается войти в собственную дверь, с растрёпанными волосами и налитыми кровью глазами. И не увидим, как он пьянствует на улице в компании проституток с Субуры. И не услышим среди ночи, как его пьяные друзья громогласно декламируют похабные стихи…
-Папа, хватит! – Экон уже трясся от смеха.
-Я почти и не шучу, - сказал я, вдруг помрачнев. – Судьба молодого человека под угрозой. Если его признают виновным, то лучшее, на что может рассчитывать Марк Целий – это отправиться в изгнание. Его семья будет опозорена, его карьера на этом и закончится, о любых перспективах можно будет забыть.
-Не думаю, что это достаточное наказание. Если, конечно, он виновен.
-Вот именно: если виновен, - ответил я. – А моё дело – выяснить это.
-А если вдруг окажется, что он ни в чём не виноват?
-Тогда я так и скажу Клодии.
-Думаешь, это будет иметь для неё какое-то значение? – проницательно заметил Экон.
-Ты ведь, как и я, знаешь: действительная виновность или невиновность человека если и могут сыграть в римском суде какую-то роль, то разве что по случайности.
-Ты хочешь сказать, что главная цель Клодии – уничтожить Целия, а не найти убийцу Диона?
-Я допускаю такую возможность. Брошенная женщина…
-Если только это не она его бросила, папа.
-Подозреваю, что это – одна из тех вещей, которые мне предстоит выяснить.
-Если верить слухам, Целий не будет первым мужчиной, которого Клодия уничтожила, - сказал Экон. – Согласись, изгнание и лишение чести – вещи более милосердные, чем яд.
-Ты имеешь в виду ту сплетню – будто она три года назад отравила своего мужа?
Он кивнул.
-Говорят, Квинт Метелл Целер накануне был здоров, как бык – а на следующий день уже умер. Я слышал, что они с Клодией всегда жили неладно, и вдобавок Целер стал смертельным врагом её брата Клодия. Для этого вроде бы имелись какие-то политические причины – но какой мужчина потерпит, чтобы шурин был его соперником на супружеском ложе?
-Кто же из них посягнул на чужое: Клодий или Целер?
Он пожал плечами:
-За ответом на этот вопрос следовало бы обратиться к Клодии. Как бы то ни было, Целер проиграл окончательно – потерял свою жизнь. А теперь вот – Целий? Возможно, любой человек, осмелившийся встать между братом и сестрой, рискует больше, чем может себе представить.