-А что насчёт Тригониона? – спросил он.
-Да, что насчёт меня? – поддержал его галлус. Его глаза блестели. (Я говорю «его глаза», но многие на моём месте могли бы употребить выражение «её глаза»: о евнухах так же часто говорят в женском роде, как и в мужском).
-Признаюсь, Тригонион, поначалу ты поставил меня в тупик. Я, конечно, знал, что ты не тот, за кого себя выдаёшь – но я сделал из этого ошибочный вывод. Я думал, что ты молодая женщина, которая пытается выдать себя за мужчину – поэтому и надела тогу, и спрятала волосы под шляпой.
Галлус, запрокинув голову, хрипло расхохотался:
-А что, вполне логично! Какая пара подходит для старого мужчины в столе? Только молодая женщина в тоге!
Я кивнул:
-И в самом деле. Меня подвело стремление к симметрии.
-И поэтому ты счёл меня женщиной, - Тригонион наклонился вперёд, уставив на меня пристальный взгляд. – Но кем могла быть такая женщина: рабыней философа, его женой, дочерью? – Он, протянув руку, коснулся пальцами кисти Диона, который скривился и отдёрнул руку. – А, может быть, это был его телохранитель? Амазонка? – он снова рассмеялся.
Я пожал плечами:
-Меня ввели в заблуждение твои манеры и голос. Евнухи в Риме редкость, и потому я не подумал о такой возможности. Я видел, что ты не привык носить тогу, а это характерно для женщины – но также и для иностранца. Я уловил твой акцент, но он был слабым, а главное, не египетским. Теперь, когда я знаю, кто ты, понятно, что этот акцент – фригийский. По-латыни ты говоришь почти как коренной римлянин. Должно быть, ты уже давно живёшь здесь.
-Десять лет. Когда я приехал в Рим, чтобы служить в храме Великой Матери, мне было пятнадцать; в том году я и принял посвящение. – Речь шла о кастрации. Дион вздрогнул. –Так что галлус оказался более трудной загадкой, чем философ, - маленький жрец выглядел довольным собой.
-Неудивительно! – бросил Дион. –Философы стремятся к ясности, а жрецы Кибелы всегда стараются напустить туману вокруг самых простых вещей.
-И всё же юная дочь нашего хозяина сразу обо всём догадалась, - заметил Тригонион.
-Красивая девочка, - неспешно проговорил Дион. – Для ребёнка такая возможность проникать в суть вещей кажется почти сверхъестественной – не так ли, Гордиан?
Тригонион бросил на меня острый взгляд:
-Может быть, твоя дочь – ведьма?
Дион глядел хмуро, но я решил подыграть шутке галлуса:
-Мать Дианы родилась и выросла в Египте, а там много евнухов. Египет у девочки в крови, так что, думаю, ей легче распознать евнуха. Хотел бы я отнести ум дочери на свой счёт, но способность смотреть в корень у неё наверняка от матери.
-А может, они обе ведьмы, - не унимался Тригонион.
-Хватит! – буркнул Дион. –Эти галлусы уверены, что им позволено вести себя как угодно и где угодно. Чего у них точно нет, так это стыда.
-Мы лишены не только стыда, - невозмутимо добавил жрец.
Откуда бы ни происходили способности Дианы, она смогла заметить главную загадку, не имевшую никакого отношения к переодеванию: что делают вместе эти два человека? Во всяком случае, ни малейшей симпатии друг к другу они не питали.
-Если вина уже достаточно, - сказал я, зная, что Тригонион выпил больше, чем нужно, а Дион едва пригубил вино, - и если мы уже достаточно поговорили о вашем маскараде, то можно перейти к вещам более серьёзным. Зачем ты обратился ко мне, учитель, и чего ты от меня хочешь?
Дион откашлялся.
-Ты упоминал о «египетском вопросе», как говорят в Риме. Если так, то тебе уже известно о планах, приписываемых покойному царю Александру, о намерении Цезаря и Помпея завладеть богатствами Египта, о злодейском убийстве моих сотоварищей, которые приехали требовать от Сената справедливости…
Я поднял руку, останавливая его.
-Вероятно, будет лучше, если ты расскажешь мне всё с самого начала. Расскажешь о каждом шаге, который привёл тебя к моей двери. Но сперва я хочу услышать прямые ответы на два вопроса. Во-первых, почему ты обратился именно ко мне?
Дион долго смотрел на меня, потом перевёл взгляд на огонь жаровни.
-Я пришёл к тебе, потому что больше мне в Риме идти не к кому. Я никого больше не могу просить о помощи, никому больше не доверяю… если только я могу доверять тебе.
Я кивнул.
-И во-вторых, учитель: чего ты хочешь от меня?
-Я хочу, чтобы ты мне помог. – Он переводил взгляд с меня на жаровню, и огонь танцевал в его глазах. Дрожал его подбородок, дрожали складки на шее. – Помоги мне, Гордиан. Пожалуйста…
-Помочь в чём?
-Остаться в живых!
Глава третья