Сумка, в которую Вестман засунула свой альбом, осталась открытой. Я встал со своего места, подошел к сиденью, на котором она лежала и извлек предмет, привлекший мое внимание. В альбоме были рисунки комнат, оформленные в разных стилях. Где-то темное, где-то светлое. И, судя по картинкам, все это требовало немалых затрат, что указывало на высокий уровень работы и хорошую репутацию мисс Вестман.
Опустившись обратно на свое место, я перелистывал странички и лишь изредка поглядывал на девушку, бормотавшую что-то во сне.
Комментарий к 🌞
Добрый день - или вечер - всем. Простите за задержку и маленький размер главы. У меня было не очень много времени, чтобы написать продолжение, поэтому - есть что есть. Надеюсь, вам понравится. Жду отзывов)
Бета: бечено
========== 🌆 ==========
— Чарли, — нежное прикосновение к голове.
Я видела солнечный свет. Зеленую полянку. Так хорошо знакомый мне дом. И высокую зеленоглазку с коричнево-сине-красными волосами. Камилла. Она склонилась надо мной и нежно поглаживала по голове. Ее глаза светились радостью, а на губах играла добрая улыбка. Она улыбалась.
Я так хотела податься вперед. Крепко схватить ее за шею и сжать в объятьях. Просто обнять лучшую подругу — самого дорогого человека в моей жизни. И клянусь, я бы так и сделала. Но тело словно сковало.
Я не могла поднять руку, чтобы просто коснуться ее. Не могла улыбнуться, чтобы показать, что тоже рада ее видеть. Ничего не могла. Я замерзла и последнее, что могла — глазами, одним своим взглядом передать, как скучаю по своим девочкам. Как мне их не хватает. Как мне плохо без них.
Но в какой-то момент все поменялось. Исчезли зеленые глаза Камиллы. Появилась темнота. А прикосновения ко лбу стали ощущаться физически.
Спохватившись, я резко поднялась и — о чудо! — врезалась прямо в Фальверта. Ему попала по носу. Лбом. Было больно.
— Блять, — завопил Крис, держась за нос и усаживаясь свое место. — Вот и делай после такого хорошие дела, — возмущался он.
И потерла глаза, с трудом стараясь сообразить, что случилось. Фальверт прижимал ладонь к носу, запрокинув голову назад. До меня не совсем сразу дошло, что я, подскочив, лбом ударила его по носу.
— Блять, больно между прочим, — возмущался Крис.
— Ну извини. Не надо было меня трогать, — так же возмущенно ответила я. — Ты сам виноват.
— Сам? Серьезно?! Самолет заходит на посадку, и я решил тебя разбудить, чтоб не сдохла, а в качестве благодарности получил разбитый нос!
— Не преувеличивай, — закатив глаза в ответ, я подошла к нему и присела на корточки рядом.
Коснулась его ладони, чтобы убрать от носа, но меня словно шибануло чем-то этого прикосновения. Он, наверное, тоже это ощутил, потому что его нахмуренный взгляд и сведенные вместе брови сменились ядовитой ухмылкой на губах. Стараясь не обращать на это внимания, я все же отодвинула в сторону его руку. На внутренней стороне запястья виднелись черные линии, идущие дальше вверх, но я не стала их рассматривать. Внимательно осмотрела его нос, — так меня учила Камилла, ведь по образованию она была медиком, — а потом взяла и просто надавила на переносицу. Фальверт лишь снова зажмурился.
— Нет у тебя никакого перелома. Даже кровь не идет. Так что хватит визжать, — заключила, вставая, вытягиваясь в полный рост и снова плюхаясь в свое кресло.
Волосы, которые сегодня утром я с большим трудом расчесала, запутались, образовались колтуны, поэтому единственное, что мне оставалось — собрать их в аккуратненький короткий хвостик, потому что они были достаточно короткими. Стянув резинку с запястьях, я поправила локоны, откинула часть своих светло-русых волос назад и наспех завязала хвостик. Ну и разумеется, от взгляда Фальверта не улизнуло то, что так заметно выделяло меня из толпы.
— Что это?
Крис указал пальцем лишь на две аккуратные черные полоски моей тату, выступающие на шее. Но он не видел главного. Огромная линия, состоящая из узоров, каких-то надписей, символов тянулась от седьмого позвонка до самой поясницы вниз, вдоль позвоночника. Подходя к шее, узоры, словно веточки, расходились в стороны, немного залезая на плечи. И внизу, на конце, она так же расходилась, образуя что-то наподобие пояса.
Зачем я сделала так? Честно — в душе не ебу.
Хотя если пораскинуть мозгами — все предельно просто. Я была идиоткой. Слишком упертой и принципиальной. Когда на свое 16-ти летие я попросила маленькую татуировку, совсем небольшую, отец отказал. И про пирсинг тоже. И я послушала. Подождала, пока он расслабится, а потом, спустя всего каких-то 2 месяца после нашего разговора, эта татуировка появилась на моей спине, а маленькая блестящая сережка протыкала пупок.
Помню, отец был в ярости узнав, что я посмела его ослушаться, да еще и сделала все так… открыто. Все стало видно. Татуировку, ясное дело, потому что во всю спину, а сережку потому что стала ходить в сильно укороченных топиках. О, знали бы вы, как он злился. Просто восторг. Столько ярости было в его глазах, что мне уже хотелось идти торжествовать. Праздновать победу.
— Татуировка, — безразлично кинула я Крису, намеренно поворачиваясь к нему спиной, якобы, за сумкой. У топа, который я выбрала в тот день, был достаточно глубокий вырез на спине и, при этом, он доходил лишь до ямочек на спине. Поэтому все мое произведение искусства было прекрасно видно, — учитывая, что я сняла свою куртку.
— Ох еб твою… — протянул Фальверт.
Вытащив сумку и переставив ее на пол, я стала разбирать вещи, по прежнему пытаясь сохранять маску безразличия в голосе.
— Во всю спину? — с некими нотками удивления в голосе переспросил Крис
— Ага, — тихо ответила.
— Ты что, совсем ненормальная?!
— Ну…
О да, еще какая. Точнее, была. В институте и школе я была ненормальной. Веселой, живой, свободной. Меня загоняли в рамки, а я уходила от них, обходила границы, чтобы стать собой. И тогда это казалось мне чем-то фантастическим. Тогда я еще могла петь.
В школе мы с друзьями создали группу. Я уже плохо помню ее название. Но отлично помню песни. Все тексты знала наизусть. Знала лучше, чем что-либо. В них была я. И тогда моя свобода ощущалась так… рьяно.
В институте я тоже пела. Иногда. Очень редко. Но продолжала открываться. Была взбалмошной. И ничто, никто в этом мире не могло меня остановить. А в свои 25 я уже погрязла в дерьме взрослой жизни. Работа по 48 часов. Вечный круговорот — дом — работа, работа — дом. И ничего более.
— Боже, — Фальверт ударил себя по лбу, пряча лицо в ладонях.
Это было настолько мило, что я хихикнула.
— Успокойся. Ненормальной я была лет 5 назад. А сейчас я человек, живущий нудной жизнью.
— Нудной, говоришь? Может поменяемся? Давай ты будешь гастролировать вместо меня, а я сидеть дома, рисовать всякие картинки, диванчики и прочее. М? Что скажешь?
— Я не против. Только ты не учел 2 вещи: ты мужик и замаскироваться под тебя я не смогу, потому что, как минимум, в 2 раза меньше, а так же, ты не умеешь рисовать.
— Да, а ты петь.
Черт, как же мне хотелось поставить его на место. Заявить, что умею, и еще как. Но сдержалась. Применила свои навыки сглатывать все оскорбления, проглатывать это, не реагировать. Как никак, столько лет училась. Но больше говорить с ним мне не хотелось, поэтому я снова вставила в уши наушники, поставила свой любимый трек и до самой посадки просто молча таращилась в иллюминатор, стараясь не реагировать на Фальверта.
Хотя, в принципе, реагировать было не на что. Он тоже не пытался заговорить со мной. Просто осматривал своим пристальным взглядом. Было настолько неуютно, что я даже постаралась снова сползти на кресла в положение лежа, но прибежала эта гребаная девка, называющая себя стюардессой, и стала требовать с меня принять нормальное положение, при этом, вновь заигрывая с Крисом.
Я не была агрессивной, нет. Даже если и находились те, кто выводили меня из себя, я не показывала своих эмоций. Но на именно эту девку я уже не смогла сдержать неприязни. Она просто выбешивала меня. А Фальверта эта ситуация забавляла, поэтому он угорал каждый раз, как только я морщилась от слащавых речей девицы. Как шлюха, ей богу.