Иногда, общения с ней мне не хватало. Конечно, самой близкой подругой была Камилла. Была, есть и останется. И Маринерс знала все обо мне, в то время, как Лютер — малую часть. С ней было легко и непринужденно. Она не лезла в душу, не допытывалась, когда я не хотела что-то рассказывать. И если мне просто нужна была подруга и бутылка текилы, чтобы напиться, а после очнуться где-нибудь на другом конце Лондона — это к Радуге. Она вечно влезала в какие-то авантюры. Была совершенно безостановочной. И, порой, больной на всю голову. Этим она мне и нравилась.
— Приехали. На выход, — послышался хриплый, грубый голос со стороны водителя.
Выкинув из головы мутные воспоминания о том, как мы как-то с ней выступали в Гайд-парке на 30% трезвыми, я вылезла из машины. Подул легкий ветерок, приподняв мои и так взлохмаченные волосы вверх. Я слегка поежилась от холода, поворачивая голову к двери со светящейся надписью «Stanley». Фальверт схватил меня за руку, стоило мне сделать лишь шаг в ту сторону, и дальше уже уверенно вел за собой. Весь клуб был забит, люди толкались там, словно селедки в банке, поэтому мне пришлось еще крепче сцепить наши с Крисом ладони и прижаться ближе к нему.
Просто, чтоб не потеряться!
Мы проталкивались сквозь толпу к самому центру зала. Я не знаю зачем, ведь Эм сказала «встретимся у входа». Но его это, судя по всему, не волновало. Крис знал, что делал, а мне оставалось лишь просто следовать за ним, крепко-крепко сжимая его ладонь в своей. Мне так было спокойней.
Когда мы оказались у бара, я ощутила дикое желание выпить. От всех этих воспоминаний, что нахлынули за день разрушающей волной, хотелось именно надраться! в компании лучших друзей. Как в старые добрые времена. Но пока рядом был лишь Крис, я могла сделать это и с ним.
— Будешь что-то пить? — спросил он, перекрикивая музыку.
— Мартини, — так же громко ответила я, забираясь на барный стул.
Фальверт сделал заказ подошедшему бармену. Правда, меня не особо занимало, что заказал себе он. Я оглядывала толпу людей, в поисках знакомых лиц. В конце-концов, не могли же перевестись все тусовщики Лондона, да? От яркого цвета софитов, мигающих огоньков и ужасно громкой музыки, я с трудом могла различить Криса, который сидел напротив, поэтому, как вы понимаете — затея не удалась.
Бармен с синими волосами поставил передо мной напиток, и я быстро потянулась за бокалом, делая первый глоток холодной жидкости. Отстранив бокал ото рта, я ощутила приятный горько-сладкий привкус на языке и тут же снова отпила. Невольно переведя взгляд на Фальверта, я увидела у него в руке бокал с янтарной жидкостью. Виски. Как предсказуемо. Цокнув языком, я снова подняла стеклянный сосуд со своим напитком и быстро, залпом, осушила его. Крис лишь ухмыльнулся на это. Я ясно различила это.
В какой-то момент, улыбка сошла. В глазах, цвета бушующего океана, блеснул недобрый огонек, явно не предвещающий ничего хорошего. И это меня напрягло. На спине выступила испарина. Маленькая бисеринка пота скатилась по оголенной коже вдоль позвоночника. Я не знала, что это значит. Не знала, почему он так смотрел на меня. И вновь не понимала, почему так реагировала.
Однако, в какой-то миг, который я упустила из виду, его взгляд сменился. Огонек исчез, а ему на смену пришло ничем не прикрытое раздражение. И направлено оно было не на меня, а куда-то мимо. За мою спину. Не понимая ничего, я повернула голову назад и уставилась туда, куда смотрел Фальверт. У выхода стоял Джош, подле него Эмма, а с другой стороны — Шейн и Кэм. Заметив их, я улыбнулась и спрыгнула со стула вниз, одергивая короткую юбку.
Не ожидала, что Крис пойдет за мной, но он все же встал. Снова сплел наши руки, только теперь уже сквозь толпу его тащила я. Мы пробирались к ребятам мимо потных, разгоряченных тел, неумело двигающихся в танце. Это было тяжело, особенно, на каблах. И вот тогда я поклялась себе, что больше никогда их не надену.
Поклялась уже раз в 8-й. И все никак.
Выбравшись из лабиринта, я, первоначально, бросилась на шею Камилле. Она немного подкрутила волосы, делая своеобразные кудряшки, а еще подчеркнула губы и глаза макияжем. Выглядела как киноверсия самой себя. И ей очень это шло.
Отцепившись от подруги, я подошла к сестре и тоже обняла, — как смогла. А с парнями просто поздоровалась. Слышно было только музыку, поэтому Джош знаками показал следовать за ним. И мы направились к широкой, подсвеченной лестнице, ведущей на второй этаж. Фальверт все так же держал мою руку, не отпуская.
Поднявшись вслед за Стивсом, мы прошли по длинному коридору, остановившись в самом конце. Возле небольшого столика, окруженного диванчиками. Джош пролез в середину, рядом — Эмма. Возле нее уселся Крис, наконец, отпустив мою ладонь. Более не чувствуя его тепла, я ощутила некоторое разочарование, но скрыла свои эмоции. Шейн уселся с другой стороны от своего дружка, рядом — Кэм, а я опустилась с самого края.
Ребята заказывали себе что-то, заставив и меня сделать выбор. Но к тому моменту алкоголь уже очень мало интересовал меня. Небольшая доза спиртного, выпитого за 15 минут до этого, ударила в голову. Громкая музыка захватывала, меня тянуло вниз, на танцпол. И я ждала Камиллу, когда она тоже чутка опьянеет.
Нам принесли какие-то алкогольные коктейли, парням — виски, Эмме — сок. Я осушила один бокал, следом — второй, ну, а после и третий. Камилла не отставала от меня. И на тот момент, когда она все же пошла вместе со мной — мы обе уже были пьяны. Но мне не хватало этого. Я хотела танцевать.
Схватив тонкую кисть лучшей подруги, я потянула ее за собой, к той подсвеченной лестнице, а после и вниз. Туда, где текла жизнь. Где каждый двигался так, как хотел, независимо от его умения танцевать. Ими всеми управляла музыка. Ее ритм. Они двигались в такт ему, как умели, полностью отдаваясь, погружаясь в нее с головой. И мы тоже.
Остановившись в самом центре зала, я прикрыла глаза и стала просто двигаться. Так, как чувствовала. В такт музыки. Иногда прыгая на месте, покачивая бедрами. Спускаясь вниз и опять поднимаясь наверх. Покачивая головой и крутясь на месте, когда это было надо. Я наконец чувствовала себя свободной, отдавшись. Эта странная, совершенная незнакомая мне песня заполнила голову. И уже через полминуты я двигалась чисто на автомате. Не задумываясь ни о чем.
Вокруг не было ничего. Ни всей этой толпы, ни других каких-то звуков. Только эта музыка. Все мысли отошли назад. Я не думала, впервые за долгое время. Не задумывалась, как выглядит это со стороны или что обо мне подумают, а просто двигалась. Двигалась, наконец ощущая свободу. Столь долгожданную.
Когда я приоткрыла глаза, Камиллы рядом уже не было. Это значило лишь то, что она ушла с Шейном. И оставила меня одну. Но тогда меня это уже не колебало. Кровь в сосудах продолжала бурлить. Пульс стучал в висках, а композиции менялись быстро. Я меняла ритм, но продолжала двигаться в такт, не видя никого и ничего вокруг.
Ощутив прикосновение теплых ладоней на своей спине, я не сразу сообразила, что происходит. Алкоголь затуманил разум и одумалась я лишь тогда, когда губы незнакомца сомкнулись на шее, опаляя кожу. Я дернулась, резко разворачиваясь, но меня мгновенно вернули в прежнее положение. Лишь один человек мог так сделать, только он. И я знала это, даже будучи пьяной в говно.
Горячее дыхание опаляло кожу, заставляя ее гореть, и бережные поцелуи ничуть не помогали. Губы мужчины смыкались на шее, посасывали кожу, втягивая и отпуская. Оставляя следы. Он прокладывал влажную дорожку от горла к плечу и назад. Ловкие руки поглаживали плоский живот, обводили небольшую грудь. Пальцами он зажимал затвердевшие соски, проступающие сквозь тонкую ткань платья. Оттягивал, зажимал, массировал, дразнил. Я же продолжала покачиваться в такт вновь сменившейся композиции. Сложив свои ладони на животе поверх его, покручивала бедрами, терлась о его бугорок, так явно упирающийся мне меж ягодиц.