— Нет.
— Мы могли бы…
— Нет, — повторил он, скрестив руки на груди. — Мне хорошо там, где я нахожусь.
— Хорошо, — сказала она, её живот резко скрутило. Все её тело было тяжёлым и склонившимся, как скомканный клочок бумаги, который никогда больше не будет разглажен полностью. — Мы можем… мы можем поговорить здесь.
— Вот это интересная тема, — сказал он, оглядываясь на огромную кухню. — Где ты находишься, Эмма? Что это за место?
— Это… дом моего друга.
— С каких пор у тебя есть друзья в штате Мэн?
Эмма сглотнула.
— С недавнего времени.
— О, ещё один секрет, — сказал Киллиан и, к ужасу Эммы, оттолкнулся от столешницы, направившись к середине комнаты. Даже с мраморным островком между ними, она автоматически сделала шаг назад. — Какой загадочной ты стала.
— Это не секрет, — сказала Эмма. — Детали просто не так важны.
Вскоре он засмеялся.
— Забавно, что ты думаешь, что я не смогу вытащить это из тебя.
Всё тело Эммы похолодело.
— Пожалуйста, не говори так.
— Как так? — спросил он. Он добрался до противоположной стороны островка, и вблизи Эмма увидела тёмные круги под его глазами. — Ты — моя жена, Эмма. Я заслуживаю знать, куда ты уехала, когда сбежала, не сказав ни слова. Ты вообще планировала вернуться?
— Не знаю, — прошептала Эмма. Думать становилось всё труднее. — Я не планировала уезжать. Я просто… сделала это.
— Приехала сюда, — сказал Киллиан, его взгляд был острым и холодным, не уклоняясь от её лица. — В этот незнакомый город в глуши, в дом, где никого нет.
Тогда порыв воздуха покинул тело Эммы. На секунду она почувствовала облегчение: он не знал о Реджине. Он понятия не имел, кто там живёт, и если она сможет прогнать его из дома до того, как Реджина вернётся домой, тогда, по крайней мере, она смогла бы сохранить её в безопасности.
И, как будто прочитав её мысли, Киллиан рассмеялся. Это был резкий звук, который, казалось, мог заставить кости Эммы расколоться.
— Ты должна перестать пытаться что-то от меня скрыть, Эмма, — тихо сказал он, смакуя то, как она вздрагивала. — Ты же знаешь, что я всегда всё узнаю. Так же, как и нахожу тебя.
Крошечный стон уныния соскользнул с губ Эммы.
— Я ничего не скрываю.
Он улыбнулся.
— Тогда кто та женщина, которую я видел в окне прошлой ночью?
— Я… — пробормотала Эмма, так крепко ухватившись за столешницу, что услышала, как хрустят костяшки её пальцев. — Что?
— Прошлой ночью, — повторил Киллиан, спокойно проводя рукой по мраморной столешнице, как будто они обсуждали погоду. — Я знаю, что ты меня видела. Вы некоторое время стояли перед окном.
— Но, ты… Откуда у тебя эта машина? — с придыханием спросила она.
Киллиан фыркнул.
— Я арендовал её. Я не настолько глуп, чтобы следовать за своей сбежавшей женой на машине, которую она узнает. Опять же, беглая жена, о которой идёт речь, была достаточно глупа, чтобы взять свой ярко-жёлтый Жук с трекером в нём, поэтому, возможно, она даже и не заметила бы.
Эмма не могла ничего ответить. Она понятия не имела, как. Он часами наблюдал за ней сквозь тонированные окна, находясь за пределами дома. И за Реджиной, чёрт возьми. Он видел и её тоже.
Вероятно, он остановился в «У Бабушки», всего в миле отсюда, пока они с Реджиной лежали в одной постели, свернувшись калачиком, их рты яростно прижимались друг к другу, а руки путались в волосах.
Когда его жена промолчала, Киллиан поднял брови.
— Итак? Ты собираешься мне рассказать?
— Рассказать тебе, что? — прошептала Эмма.
— Кто эта женщина, — сказал Киллиан. — Чей это дом?
Неважно, что тогда бы сказала Эмма — какой бы ответ она ни дала, он был бы неверным. Киллиан был слишком спокоен, слишком тих, но его глаза горели, когда он смотрел на неё.
Эмма потянулась, чтобы заправить прядь волос за ухо, и они оба заметили, что она дрожит. Она сделала глубокий вдох.
— Я ничего тебе не расскажу.
Она надеялась, что её слова прозвучат твёрже, но её голос был едва слышен. Она заметила, как раздулись ноздри Киллиана, а его правая рука сжалась вокруг края столешницы.
Затем он кивнул головой.
— Подойди сюда, Эмма.
Эмма мгновенно почувствовала, как ледяной холод расползается по её венам.
— Зачем?
— Потому что я попросил, — ответил он, приманивая её одним пальцем. — Иди сюда.
— Я… — пробормотала Эмма, впиваясь ногтями в ладони. — Мне и здесь хорошо.
К её удивлению, Киллиан пожал плечами. Он убрал руки со столешницы.
— Достаточно справедливо.
А потом он обошёл островок, направляясь к ней. Его шаги были долгими и неторопливыми, но он не сводил с неё глаз. Эмма сделала шаг назад и с глухим стуком врезалась в стену.
— Киллиан…
— Ты сказала, что тебе и там хорошо, — напомнил он, идя к ней через кухню. Он остановился, чтобы рассмотреть картину на стене. — Я не против подойти к тебе сам.
Она плотнее вжалась спиной в стену, её руки спрятались в рукавах. Паника, которая бурлила внутри неё, душила — она перекрывала кислород к её мозгу, и внезапно в её видении появились белые пятна, вспыхивающие, как предупреждение.
Когда Киллиан, наконец, предстал перед ней, он казался намного выше, чем она помнила. Она зажмурила глаза, и его запах наполнил её нос. Комната кружилась вокруг неё. Она была уверена, что её стошнит.
— Эмма, — сказал он низким голосом. Она открыла глаза, но не поднимала взгляда. Он находился в сантиметрах от неё, толкая её так далеко в стену, как только мог, не касаясь её. Эти ужасные подвески болтались перед её лицом. Она никогда в жизни не хотела так сильно заплакать. — Эмма. Посмотри на меня.
И снова она ослушалась его. Она знала, что пожалеет об этом, но её усталость, наконец, одолела её, и усилия поднять голову оказались слишком, слишком велики.
Она почувствовала его руку под подбородком и захныкала.
Накануне вечером Реджина прикоснулась к ней. Она нежно завела палец под подбородок Эммы и подняла её лицо вверх, притянув её губы к своим. Всё было таким мягким, посылая вибрации через мышцы Эммы, пока её пальцы не начало покалывать.
Это прикосновение было жёстче. Киллиан сжал её подбородок в руке и потянул вверх, игнорируя её боль. Когда она посмотрела на него, он не отпустил.
Эмма почувствовала, как её внутренности перевернулись. Теперь она чувствовала запах рома.
— Скажи мне, чей это дом, — тихо сказал он. Его голос звучал как гром, грохочущий вдалеке.
— Я уже говорила тебе, — прошептала Эмма. — Просто друга.
— Всё ясно, — сказал Киллиан. Он даже глазом не моргнул. — И эта подруга… она хочет, чтобы ты оставалась здесь?
— Да. Она хочет этого.
— Почему?
— Почему? — взволнованно повторила Эмма. — Я не знаю. Потому что мне нужно было где-то переночевать, она хотела мне помочь.
Киллиан засмеялся, и это был самый жестокий смех, который она когда-либо слышала.
— Или потому, что ты вломилась к ней в дом, а она не смогла прогнать тебя.
Эмма сглотнула.
— Всё не так.
— Я тебя умоляю, — усмехнулся Киллиан. — Думаешь, она приютила тебя по своему желанию? Не будь такой тупой, Эмма. Ты манипулировала ею. Ты ведёшь себя нечестно по отношению к ней.
Его слова потрескивали в её голове, как помехи.
— Это… всё было не так. Она предложила мне остаться, я не спрашивала.
— Господи, — Киллиан ещё крепче сжал её подбородок. — Тебе нужно научиться слушать людей. Почему кажется, что в твоей тупой голове никогда ничего не откладывается? Она ничего не предлагала. Она не хочет, чтобы ты находилась здесь. Где она сейчас, а? Похоже, пытается держаться от тебя как можно дальше.
Эмма хотела покачать головой, но он держал её неподвижно.
— Она — моя подруга, — прошептала она. — Она просто хочет мне помочь.
— И почему она думает, что тебе нужна помощь? — спросил Киллиан, стиснув зубы. — Что ты ей сказала?