— Может, ты перестанешь так на меня смотреть?
— Я снова дуюсь?
— Нет. Ты смотришь на меня как на слабую. — Меньше всего я хочу, чтобы Хейден или кто-нибудь из Шестерки видел меня такой.
— Ты, и слабая? — Он усмехается, качая головой. — Конечно нет! А теперь иди сюда, пока не замерзла. — Он поднимает руку, приглашая меня подсесть ближе.
— Ты что, шутишь?
Едва я успеваю произнести эти слова, как он обнимает меня и притягивает к себе. Затем он вытягивает ноги и немного сдвигает спину, ища удобное положение. Все между нами изменилось. Он чувствуется совершенно иначе, чем пять минут назад. По-братски.
— Итак, — говорит он непринужденно, — я хорошо целуюсь. Был ли я лучше Хайда?
Может, и не по-братски.
— О, вот это сюрприз. Ты превратил это в соревнование. — Как же я этого не предвидела?
— Ты опять уходишь от ответа.
— Вы разные.
— Что является осторожным способом сказать, что я был лучше.
На самом деле, разные — это способ сказать непохожие. Неодинаковые. Нет никакого сравнительного суждения. Это нейтральное слово.
— Был ли Хайд настолько плох, или просто я нахожусь на совершенно более высоком уровне?
Я толкаю его локтем в ребра. Он смеется и сжимает мое плечо.
— Я не собираюсь забывать то, что только что произошло, Брук. Наверное, никогда не забуду. Когда ты будешь готова, я буду рядом. А если ты никогда не будешь готова, то это тоже хорошо. Я буду молча страдать, пока не состарюсь и не поседею от старости.
Невозможно преуменьшить блеск желания в его глазах.
Я не испытываю желания вытягивать из него мысли, как это было с Хайдом. Я чувствую лишь желание поцеловать его снова.
Такие разные, думаю я. Один брат соблазнил меня поэзией и нежностью. Другой жаром и желанием.
Я устраиваюсь рядом с ним. Что я нашла в Перри? Я роюсь в своих воспоминаниях, пытаясь решить, чем он меня завоевал так или иначе. Более соблазнительный душой, как Хайд, или телом, как Хейден. Через несколько мгновений я понимаю, что в Перри было и то и другое. Он, время от времени, был нежным и заботливым. Неотразимо сексуальным в другое время. Вспоминая об этом мне не на становится больно, как я ожидала. Я не чувствую ни углей в животе, ни кровоподтеков на сердце.
И я не хочу останавливаться на том, кем был для меня Перри.
Рядом с телом Хейдена мне становится теплее. Мои мышцы устали, и я позволяю себе прислониться к нему. Чтобы отпустить свой груз и просто быть здесь.
Хейден был прав. Такое тепло, возникшее между нами, прямо сейчас самое лучшее для меня.
Голос Хейдена отрывает меня от моих мыслей.
— О чем думаешь?
Я смотрю на него и говорю первое, что приходит в голову.
— У тебя идеальные губы.
Я жду, что он рассмеется или сделает что-нибудь в ответ. Но он просто целует меня в лоб и снова прижимает к себе. Мы сидим и смотрим на горящие холмы. Ничего больше.
И я довольна.
Глава 9
Глубокой ночью я слышу крик. Он пронзает ночную тишину, заставляя мое сердце биться сильнее.
Хейден дремлет рядом со мной, но просыпается от легкого толчка. Я хватаю его за предплечье, чтобы он не сделал резкого движения, которое могло бы выдать наше положение.
— Что это было? — шепчет он. Его глаза скользят по холмистой местности под нами. Он моргает несколько раз, чтобы стряхнуть сон.
— Мужской голос. Близко. — Я больше его не слышу. Теперь я слышу только скрип ветвей, покачивающихся на ветру.
Мы медленно поднимаемся на ноги, заставляя свои уставшие, одеревеневшие конечности сохранять равновесие. Поблизости могут быть Слышащие, поэтому мы осторожно двигаемся в тишине, чтобы взять наши луки.
Небо значительно успокоилось с тех пор, как несколько часов назад показались воронки и дым. Эфирные потоки стали более плавные, почти тонкая завеса. Они такие же спокойные, какими я видела их несколько дней назад. Мы перешли от бури к мягкому отливу. Безопаснее для нас, но без плотной концентрации Эфира над нами, мы потеряли большую часть ночного освещения. Ночь потускнела. Стала мутно-синей, как будто мы опустились на дно моря.
Мое поле зрения сократилось всего до двухсот ярдов. Ношение конских шор не могло чувствоваться хуже.
— Нам надо спуститься с этого холма, — говорю я. — Мы не узнаем, что происходит, пока не подойдем ближе. — Моя идея граничит с идиотизмом. Мы находимся в безопасном месте, и оставлять его ради неизвестной опасности было бы безумием. Но я никогда не была той, кто ждет, когда что-то произойдет. Я уверена, что Хейден поведет нас правильно.