Грин так тихо догоняет меня, что он почти уже рядом со мной, прежде чем я замечаю его. Его рыжие волнистые волосы в полумраке напоминают кованую медь. Он самый большой шутник из Шестерки. Но когда случаются неприятности, он обычно берет инициативу на себя, становясь во главе, так что я почти улыбаюсь, хоть он еще не успел заговорить.
— Кое-что случилось во время дневного патрулирования. Были замечены незваные гости.
Небольшой всплеск адреналина пронзает меня. Я останавливаюсь.
— Незваные гости?
Рот Грина сжат в мрачную линию. Он кивает.
— Небольшая группа людей. Далеко внутри северо-восточной границы.
— Кто? Как много?
— Точно не знаю. Может быть, три или четыре человека. Морган и Пирс были там. Они не очень хорошо разглядели.
Морган и Пирс не Видящие. Их зрение вдвое слабее моего. Я бы все увидела. Я должна была быть там сегодня днем вместо того, чтобы подавать воду Кротам.
Когда мы переехали в эту пещеру, мы отказались от поселения Потока, но это все еще наша территория. Мы все еще защищаем нашу землю. Мы должны защищать наши припасы и наше убежище, мы не можем позволить себе потерять ни то, ни другое. Новости Грина могут означать настоящие неприятности. Чужаки на земле Потока могут означать набег.
— Перри знает? — спрашиваю я.
— Риф сейчас ему рассказывает. Сегодня вечером мы собираемся посмотреть поближе. Ты свободна?
Большая часть меня не хочет ничего, кроме как свернуться калачиком рядом с сестрой и заснуть. Но я из Потока. Клан — моя семья, и я сделаю все, чтобы защитить его.
— Дай мне немного времени, чтобы повидаться с Кларой, и я буду там.
На лице Грина появляется улыбка.
— Отлично. — Он уходит, потом останавливается и оборачивается. — Я же говорил, что ты нам нужна.
Проскользнув сквозь тяжелые брезентовые створки нашей семейной палатки, я обнаруживаю маму и сестру сидящими на подстилках на полу. Мама расчесывает волосы Клары, и они обе смотрят на меня, их лица светятся от лампы, которая стоит на маленьком ящике рядом с ними.
Хотя они похожи, как бывают мать и дочь, подобны мне, с большими голубыми Видящими глазами и сердцевидными лицами, их выражения не могут быть более разными.
Мама улыбается. Она что-то говорила, проводя щеткой по длинным волосам Клары, пока я не вошла. Теперь ее рука замерла, и ее возбужденное, радостное лицо поднялось ко мне.
В течение прошлого года я слушала ее плач каждую ночь. Интересно, будет ли она когда-нибудь снова счастлива? Интересно, остановится ли она когда-нибудь?
Меня не будет здесь сегодня вечером, но я знаю, что она не будет плакать.
Ее доченька вернулась. Ее маленькая девочка. Ее лучик солнца, как она называет Клару.
А Клара и есть лучик солнца. Яркий, золотистый и веселый. Ребенок, чьи радостные визги всегда были слышны в поселении. Она та, кто всегда бегала из одного места в другое, никогда не ходила спокойно. Она всегда была наполнена энергией.
Девочка, чьи волосы расчесываются, больше не выглядит светящейся или веселой.
Лицо Клары по-прежнему круглое, как у младенца, но в ее голубых глазах поселились серьезность и взрослость. Я мельком вижу испуганный, потерянный взгляд, прежде чем она успевает прикрыться улыбкой.
— Привет, Бруки, — говорит она, становясь снова лучиком света. Таким ярким, что ослепляет. Таким ярким, что ее даже становится не видно.
Я подхожу к маме и целую ее в макушку.
Она смеется.
— Это еще зачем?
Я не особо нежная.
— Просто так. — Потому что я хочу, чтобы ты была счастлива.
Я протягиваю руку.
— Могу теперь я?
— Конечно. — Мама отдает мне щетку и собирается уйти. — Я принесу нам воды и еще несколько одеял. Сегодня будет прохладнее.
Это не так. Температура здесь не колеблется. Здесь всегда неприятно прохладно. Но я знаю, что она хочет, чтобы все было идеально для первой ночи возращения Клары.
Мама останавливается у полога палатки, переводя взгляд с меня на Клару. Любовь в ее глазах настолько сильна, что кажется объятием.
— Мои прекрасные девочки, — говорит она и выскальзывает наружу.
Я сажусь позади Клары и провожу щеткой по ее волосам, позволяя установиться тишине. Люди спят в палатках вокруг нас. С каждым движением щетки по светлым волосам сестры звуки шагов и голосов становятся тише.
— Ты скучаешь по Лив? — спрашивает Клара. Ее голос такой тихий, что я почти не слышу ее.