Но Павлу Алексеевичу вдруг повезло!
Его разыскал один из тех, кто ещё надеялся найти золото – Израэль Эдуардович Апфельбаум, точнее теперь – Сергей Яблоков, начальник одного из подразделений только что созданного разведывательного управления штаба РККА.
Правда, до тех пор когда они вместе доберутся-таки до места захоронения казны, пройдут ещё восемнадцать долгих лет.
Глава 3
Уссурийский тигр
Дальний Восток России, 1917–1939 годы. (С 6 апреля 1920 года по 15 ноября 1922 года – независимая ДВР, позже – Дальневосточная область в составе РСФСР)
1
Осваивать Дальний Восток русские начали много лет назад.
А вот первые крупные этнические колонии в его южной части, нижнем течении Амура и у Тихого океана появилась лишь в конце девятнадцатого века. Тогда на огромную площадь (свыше миллиона квадратных километров) добровольно переселились сотни тысяч уроженцев юго-западных губерний. Руссов, русичей, русинов или, если хотите, украинцев. Территории, освоенные ими, стали называть Зелёным Клином…
Пока родители добирались до таёжного города Никольска, к названию которого в быту люди неизменно добавляли слово «Уссурийский», Ивану Ковальчуку исполнилось тринадцать лет.
Он вытянулся, посерьёзнел и с этих пор, не жалея сил, всегда и во всём старался помогать отцу-матери. Строил вместе с ними дом, рыл ставок-пруд, сажал фруктовые деревья.
Но главной его обязанностью было всё же следить за малышнёй. Как-никак два брата и три сестры. Василий, Николай, Анна, Мария и Галина – в то время с именами не шибко мудрствовали.
Коренные жители Дальнего Востока – орочоны[21], называвшие себя удээ, относились к переселенцам уважительно и дружелюбно.
Иван легко сошёлся с ними.
Начиная с лета 1918 года он всё свободное время проводил на лоне природы, быстро перенимая от туземцев такие необходимые для землепашцев знания о тамошнем животном и растительном мире – уникальном, специфическом.
Собирал грибы-ягоды, ловил рыбу и раков. Правда, местная речушка, хоть и называлась Раковой, не изобиловала ими так, как Стоход. Чтобы поймать ведро членистоногих, приходилось несколько часов подряд нырять и шарить по норам, но Ваня любил это занятие и вскоре привлёк к нему чуть ли не всю соседскую детвору. Счастливые родители захлёбывались смехом, когда какой-то очередной мальчуган с округлым жёлтым лицом и раскосыми глазами поутру прибегал к ним домой и на чисто украинском предлагал сыну:
– Пишлы печеруваты, Иван![22]
Как бы в знак благодарности за это, аборигены стали всё чаще брать его с собой в тайгу и даже научили добывать целебные корни женьшеня, за бесценок массово скупаемые китайцами.
Приобщили они парня и к своему любимому промыслу – охоте, на которую отправлялись целыми семьями, исключая, конечно, женщин и маленьких детей.
Обращаться к орочонам по имени почему-то было не принято, а фамилий они и вовсе не имели. Лишь престарелого вожака все называли Суанка – скорее всего таким был род, к которому принадлежал он и его многочисленные потомки.
Однажды во время охоты подростки, среди которых оказался и наш герой, выгнали на основной отряд крупную кабаргу. Лучники натянули тетиву, собираясь поразить стрелами бедное животное, когда тайга вдруг наполнилась собачьим лаем, за которым в глубине лесной чащи раздался грозный звериный рык.
Ещё мгновение – и на цветущей лесной поляне появился красавец-тигр. Не зная что делать дальше, он застыл в напряжении. Спереди враги и сзади – враги!
Что ж… Умирать – так умирать!
Хищник оскалил зубы и уже собрался совершить прыжок на онемевшую ребятню, но Ваня, случайно оказавшийся ближе всех к зверю, не растерялся. Улыбнулся и, всем своим видом демонстрируя мирные намерения, уступил дорогу хозяину тайги, после чего принялся отгонять наседавших на него собак.
Подоспевшие русские охотники были очень недовольны поступком мальчишки…
А вот Суанка, никогда не охотившиеся на священных животных, ещё больше стали уважать своего юного друга.
И даже присвоили ему прозвище – Уссурийский тигр.
2
Отца Ванюшки тоже звали Иваном. Как деда. Как прадеда.
Традиция! Сто, двести лет назад, какое поколение Ковальчуков ни возьми, где ни копни – кругом найдётся свой Иван Иваныч. Простой работящий мужик. Дремучий, малограмотный, но в то же время предельно чистый душой, искренний (как говорят в Украине – щирый) и, часто более порядочный, чем какое-нибудь высокомерное «благородие»!
В далёкий Никольск-Уссурийский Иван Иванович вывез свою семью, убегая от войны, которая длилась на родной земле уже несколько сотен лет.
21
В отдельную этногруппу их выведут только через пятнадцать лет – в 1930-е – и нарекут удэгейцами.
22
Пишлы – пошли (