– Вот и выходит, что мы почти земляки! – подытожил суть разговора Сергей Эдуардович.
Ковальчук промолчал. В последних анкетах было написано, что он родом из Уссурийска.
– А как вы смотрите на то, чтобы ненадолго вернуться в родные места? – настойчиво продолжал старший майор.
– Положительно, – решил не упрямиться Иван, догадавшийся, что Яблокову известно о нём гораздо больше, чем сообщается в официальных документах.
– Не волнуйтесь, забрасывать вас на территорию враждебной страны мы пока не планируем, – заметив тень тревоги, пробежавшую по лицу собеседника, выдавил ехидную улыбку Сергей Эдуардович.
– А с чего вы взяли, что я волнуюсь?
– По глазам вижу… Значит, согласны?
– Так точно! – по-военному заверил Ковальчук.
2
После совещания Яблоков заперся в своём кабинете и, немного поразмышляв наедине, решил вызвать капитана Казанцева, подчинённого и вроде как лучшего друга. Хотя нет… Товарищей в спецслужбах быть, по определению, не может – так, коллеги, соратники, единомышленники, а если точнее – сообщники или, как говорят в криминальной среде, – подельники.
Спустя мгновение в дверном проёме выросла знакомая фигура, несколько погрузневшая в последнее время, но ещё не утратившая гибкости.
– Вызывали?
– Вызывал, Павел Алексеевич. Вызывал… Только что имел разговор с Иваном Ивановичем. Серьёзный малый!
– А я что говорил?
– Сколько ещё уроженцев Западной Украины служит в наших органах?
– Немало…
– Составь список и предоставь мне. Вместе с характеристиками.
– Есть!
– Да, кстати, напомни, почему Ковальчук скрывает своё происхождение?
– Его отец – видный представитель украинского националистического движения. Сейчас он живёт в Маньчжоу-Го, марионеточном государстве, с которым у нас недавно был конфликт.
– Знаю, знаю… – тяжело вздохнул Сергей Эдуардович и принялся измерять шагами периметр своего кабинета. – Значит, так. Вскоре он нам понадобится…
– Понял.
– А пока… Пошли, что ли, прогуляемся?
– Я не против!
2
– Завтра наши войска перейдут границу и освободят Западную Украину, – тихо начал Яблоков, как только они с Казанцевым оказались на улице.
– Наконец-то… Ну, слава богу, слава богу!
– Думай, что говоришь.
– Ах да, слава партии большевиков!
– Вот это правильно. Главное, что ничего выдумывать не придётся. Инстанция[29] сама дала указание: мобилизовать всех чекистов, уроженцев тамошних мест, и направить их в родные края с целью установления доверительных отношений с местным населением. Кстати, как ты его вычислил?
– Да очень просто! Поднял списки переселенцев и сопоставил. Потом связался с уссурийскими товарищами. Те подтвердили…
– В шестнадцатом году Ковальчук находился в Кашовке?
– Так точно!
– Посвящать в тайну мы его не станем…
– Понятное дело.
– Подумай ещё раз хорошенько. Может, всё-таки справишься один?
– Вряд ли. Слишком много воды с тех пор утекло.
– И без Ковальчука никак не обойтись?
– Скажем так, без помощи местных товарищей – нет.
– Какие задачи поставим перед ним?
– Пускай пообщается с односельчанами, узнает, не находил ли кто клад, не разбогател ли случайно, в одно мгновение. Чтобы не тратить даром усилия и лишний раз не подвергать себя опасности. А что-то пронюхает – мы в любой момент найдём способ от него избавиться…
– Согласен. Ты войдёшь на Волынь с передовыми частями Красной Армии, соответствующее распоряжение я уже подготовил.
– Есть!
– А я присоединюсь к тебе после завершения освободительной операции. Только не вздумай хитрить, вилять хвостом!
– Ну что ты, Изя…
– Не называй меня так.
– Хорошо, Сергей Эдуардович. Я, конечно, попробую найти казну сам, но успеха гарантировать не могу.
– Ясно… Пришлёшь мне телеграмму на рабочий адрес. Или позвонишь. Так, мол, и так, справляюсь сам. Или «надеюсь на помощь», понял?
– Ну, как тебе не стыдно? Кого ты учишь, а?
– Не забывай, я старше тебя не только по возрасту, а по званию и должности…
– Ну, ладно, ладно. Не будем ругаться в такой ответственный момент, – миролюбиво промурлыкал Казанцев, хотя поучительный и высокомерный тон майора его давно раздражал.
3
17 сентября 1939 года, как и предполагал Сергей Эдуардович Яблоков-Апфельбаум, войска РККА перешли границу СССР и один за другим стали освобождать украинские города и веси, отошедшие к полякам по Рижскому договору.