Помню, покойный ныне Василий Михайлович Песков, который одним из первых сделал огромное интервью с маршалом победы Жуковым, всегда подчёркивал, что после несправедливых опал и гонений Георгий Константинович, находясь в отставке, совершил свой последний подвиг. Невзирая на слабое состояние здоровья (инфаркт, инсульт, воспаление тройничного нерва), он проделал поистине гигантскую работу, написав правдивую книгу о Великой Отечественной войне, — «Воспоминания и размышления». Книга начиналась словами: «Советскому Солдату посвящаю. Г. Жуков». В Советском Союзе она выдержала 12 изданий общим тиражом около 8 млн. экземпляров, была издана более чем в 30 странах мира на 19 языках, причем первое зарубежное издание вышло в 1969 году в… ФРГ. На обложке немецкого издания было указано: «Один из выдающихся документов нашей эпохи». Вокруг самого Георгия Жукова, несмотря на исчерпывающие свидетельства и энциклопедические тома, сегодня по-прежнему много кривотолков, спекуляций, псевдоисследований. Достаточно вспомнить последний телефильм о маршале или одесскую «Ликвидацию». А ведь, казалось бы, кристально ясно — бесспорный творец Победы, бравший Берлин и принявший капитуляцию самого страшного на Земле врага. Ан нет! Что уж говорить о генерале Брусилове с его неподхваченным прорывом к успеху, уверенностью в своей правоте, наплевательской реакцией на дворцовые интриги, эхом докатывающиеся до передовой…
До четырнадцати лет Алексей жил в Кутаиси, а затем дядя отвез его в Петербург и определил в Пажеский корпус, куда еще отец зачислил старшего сына кандидатом. Поступил он тем не менее по экзамену в четвертый класс и быстро вошел в жизнь корпуса. В отпуск приходил к двоюродному брату названого дяди — графу Юлию Ивановичу Стембоку. Он занимал видное по тому времени место — директора департамента уделов. Видел подросток там по воскресным дням замечательных писателей: Григоровича, Достоевского и многих других корифеев литературы и науки, которые запечатлелись его душе, заставили взяться за серьёзные книги. Но учился он, по собственному признанию, странно: «Те науки, которые мне нравились, я усваивал очень быстро и хорошо, некоторые же, которые были мне чужды, я изучал неохотно и только-только подучивал, чтобы перейти в следующий класс: самолюбие не позволяло застрять на второй год. И когда в пятом классе я экзамена не выдержал и должен был остаться на второй год, я предпочел взять годовой отпуск и уехать на Кавказ к дяде и тетке».
Вернувшись в корпус через год, Брусилов, минуя шестой класс, выдержал экзамен прямо в специальный, где было гораздо интереснее. Преподавались военные науки, к которым он имел большую склонность. Пажи специальных классов помимо воскресенья отпускались два раза в неделю в отпуск. Они считались уже на действительной службе. «Наконец, в специальных классах пажи носили кепи с султанами и холодное оружие, чем мы, мальчишки, несколько гордились». Наверное, эта мальчишеское гордость за воинскую форму осталась в Брусилове навсегда — стоит лишь посмотреть на многочисленные фото поседевшего командира: на всех подтянут, молодцеват, одет с иголочки.
В 1872 году после окончания Пажеского корпуса Алексей Брусилов в чине корнета был зачислен в 15-й Тверской драгунский армейский полк, начав службу в Закавказье. Служба шла не совсем гладко… Молодой офицер, начиная службу в Кавказской армии, он принял на себя обязательства секунданта в поединке, закончившемся смертью одного из противников. На суде кавалерийский поручик Брусилов заявил о полной своей виновности в смерти товарища по полку, не сумев того отговорить от дуэли, и два месяца отсидел на Тифлисской гауптвахте. Суд признал благородство офицера в показаниях и в постановлении на арест сделал приписку: «Наказание это не велено считать препятствием к наградам и преимуществам по службе».