— Ну, ты зажёг! — покачал головой поражённый Хан.
Старый друг, да что там, главнее — единственный бескорыстный друг. Несколько месяцев у Хана ушло, чтобы придти в себя и хоть минимально поправить здоровье в той поганой деревеньке в джунглях. Потом были долгие поиски и выяснения, куда делся компаньон и друг — Чубакка.
Удача, что того выкинули будто ненужный мусор. Казалось, о нём просто забыли. Повезло, что он нашёлся на старой королевской яхте одной поганой королевы. Видимо, той разонравился свой личный корабль и она отправила его на сохранение на склад. Туда же попал, лежащий в её внутренностях и замороженный в плите из бескара компаньон.
Но сколько же намаялся Хан потом. Разморозить друга оказалось мелочью, абсолютно несравнимой с тем, что пришлось делать потом. Вуки явно пытали. Не физически, но ломали мозги. О, сколько Соло клял эту тварь — Падме, чуть не убившую самого Хана и промывшую мозги его другу.
Первое время Соло работал на чистом упрямстве. А вуки учился даже просто говорить. Не говоря уже о теле. Почти год ушло на восстановление. Чубакка изменился. Чудом, что он вообще выжил и смог стать нормальным. Иногда, сидя перед головизором, читая новости, он так смотрел на экран, что Соло становилось жутковато. Нет, в ярости Чубакка и раньше мог дать жару. Но быстро и мощно загораясь, он так же споро остывал.
Сейчас компаньон хранил ярость заметно меньшего градуса, зато долго. Изменилось и другое. Раньше Чу с относительным неприятием относился к волуляторам, что позволяли, после прикрепления на шею, без проблем улавливать сокращения связок представителей вуки, переводя их в звук на любом языке.
Теперь, может потому, что у Чу были проблемы со связками, может ещё почему, но он вскоре достал отличный вокулятор и теперь общался с другом на общем. Говорить на родном он конечно не прекратил, но из-за последствий пыток и проблем с восстановлением, теперь речь его звучала немного с искажением. Как шутил Хан — акцентом.
***
— Дело решено, — я устало, будто тяжелейший груз упал с моих плеч, выдохнул.
— Я сам хотел отомстить этой суке, но Чу, приятель, ты заварил такую кашу, что дело вовсе не закончено, а лишь началось.
— Думаешь, нас будут искать? — скупо усмехнулся я.
Новое тело, которое я чудом смог захватить, казалось, уже проиграв в одни ворота ситху, принесло, поначалу, массу проблем. Но хуже всего было с мозгами. Я чуть не сошёл с ума, пытаясь врасти душой в замороженное в бескаре тело Чубакки. Немного помогло, что бороться за это тело оказалось не с кем. Асока практически разрушила не только личность, но и немало повредила душу вуки.
А потом меня из заморозки достал Хан Соло и к отвратительному контролю тела, добавилось проблем с попыткой не выдать себя. Впрочем, мне очень сильно помогло два элемента. Первый — сам Хан переживал не лучшие времена. Произошедшее его самого немало изменило.
Он нынче меньше балагурил и стал немного резковат. Болячек у него оказалось немало и мы лечились параллельно. Второе — моё состояние и его причины, очень сильно упрощали и объясняли многое в некоторых шероховатостях, скажем так, нового образа Чубакки. Хотя мне помогло и то, что я неплохо изучил оригинального Чу, да и расу вуки в целом. А там, где не хватало этого, справлялась «амнезия» и пробелы после допроса.
Особо крепко сошлись мы, кроме бывшей ранее дружбы между Чубаккой и Соло — на ненависти… ко мне. Точнее, к королеве Падме Первой. Ох и чехвостили мы её.
— Уверен, не просто будут искать, но и найдут. Наш «Сокол»! — с горечью вдруг осознал уязвимость нашего корабля Хан.
— Да, знакомая в определенных кругах скорлупка, — с полу рыком хмыкнул я.
— Не то, чтобы я не понимал тебя, но…
— Я подумал заранее об этом.
— И? — с подозрение вглядываясь мне в глаза, уточнил Хан, уже опасаясь моих задумок.
— Надо лететь в Чоммелль. Там есть одна тайная база, никто о ней не знает.
— Так уж никто? — с сомнением буркнул Хан.
— Никто. Кроме королевы Падме. А она никому уже не скажет, зловеще улыбнулся я.
— Знаешь, приятель, ты меня иногда пугаешь. После того случая, ты бываешь кровожадным и зловещим.
— Не я такой, жизнь такая, — рассмеялся я. Хотя меня самого в прошлой жизни немного пугало, когда вуки смеются, выглядело это жутковато. Скалящееся, порыкивающая крупная образина, ржущая, как конь обожравшийся водки. Но вынуждено сам став вуки, я начал находить в этом своё очарование. И понял, что нередко вуки смеялись, в немалой степени, чтобы получить от окружающих реакцию определенного толка. Было в этом нечто садистское, но по доброму.
***
Первая крупная победа над «Тёмной звездой» подарило мне приличный кус денег. Несколько миллиардов кредов. Большую часть из них я потратил на государственные, семейные и личные дела. Но почти 750 миллионов отложил. Была создана база, втайне от всех. Тогда я полагал, что начавшиеся дела, с большой вероятностью могут привести к тому, что мне придётся бежать. Положение моё было вовсе не столь устойчивым, как я пытался показать перед другими и убедить самого себя.
Однако, годы шли, и мой зад врос в трон, а вынести меня оттуда стало возможно, лишь двумя способами — либо вперед ногами и не из-за переворота, а убийством, либо по моей собственной воле.
Небольшая база, с набором нужных вещей была не то чтобы забыта, но оставлена на чёрный день, который оказался сильно дальше, чем я предполагал тогда.
Минус был в том, что из-за смены тела, я терял доступ в большую часть базы, где располагался отличный автоматизированный комплекс и немало чего ещё. Вышвырни меня с трона тогда, я смог бы создать пусть небольшой, но флот и крохотную но армию дроидов с его помощью. Теперь система безопасности уничтожит меня, стоит мне полезть вглубь базы.
Терялся и почти полмиллиарда кредов в загашнике, которые были завязаны на прошлое тело.
Правда у меня хватило ума разделить заначку и почти двести миллионов кредов были частью на предъявителя, частью на счетах, которые я мог вскрыть даже в новом теле. Достаточно было знать сложный код и ключ фразу для второго уровня шифрования. Для того кем я являлся ранее, двести миллионов — капля в море. Для меня нынешнего, даже с учётом, что я собирался поделиться с Ханом — это была гигантская сумма. На неё можно было прикупить пусть небольшую, но полноценную станцию. А уж корабль — выбирай не хочу, вплоть до огромных. Ещё и останется полно денег.
Но покупать ничего не надо было. Там в доке, во внешнем кольце, доступном мне даже нынче, так как коды для входа и секретные закладки безопасности я знал, стоял один забавный эксперимент. Корабль, серия которых должна была стать тактическим переворотом в боевых действиях малой интенсивности, но так и оставшийся экспериментальным. Не потому, что не получился, а просто СССР слишком быстро стал таким, что востребованность подобных кораблей сильно снизилась. А учитывая их очень приличную себестоимость — проект заморозили.
Тяжёлый корвет «Гончая» (***). Созданный, как почти идеальный преследователь, охотник и мародёр. Сверхскоростной, в этом качестве могущий устыдить «Сокола», на котором мы летали нынче, ракетный корвет. Его задача была догнать любого и, с помощью особенностей своих ТТХ (****), быстро и относительно легко повредить движки противнику. Два гиперпривода, но главным было другое.
Обычно на кораблях такого класса стоял один нырковый привод, позволявший быстро пересекать внутрисистемные пространства, без полноценного использования гипера. Гиперпривод же, поломка которого могла оставить корабль хрен знает где, часто дублировали простым и малым резервным приводом. С грехом пополам и пусть и сильно дольше, резервный позволял добраться до обитаемых мест и провести там ремонт основного.
Но нырковые, редко когда ставили малые резервные, не говоря о том, чтобы полноценно дублировать. Место они так же занимали прилично, а на кораблях постоянно не хватало пространства.