Андрей Бондаренко
Брутальный и упрямый
Пролог
– Хорошо выглядите, молодёжь, – ободрил Координатор. – В том плане, что в полном соответствии со строгими экспедиционными инструкциями. И причёски соответствующие. И обувь-одежда. И выражения лиц. Молодцы. Хвалю.
– Мы старались, – легкомысленно усмехнулась молодая женщина. – Правда, теперь я Златана – без его модной лохматой бородки – как-то по-другому воспринимаю.
– Что такое? – седые кустистые брови пожилого мужчины насторожённо приподнялись.
– Ну, в плане интимной близости, – слегка засмущался мужчина. – Аврора говорит, что моя борода – в определённые моменты – её здорово заводила. А теперь, когда мне пришлось сбрить растительность на подбородке…, ну, вы же понимаете…
– Совсем с ума сошли. Окончательно. Разгильдяи законченные…. Может, стоит отменить ваше путешествие?
– Но, собственно, почему?
– Потому, молодёжь, – рассерженный взгляд Координатора отливал воронёной сталью. – Какие ещё – Златан и Аврора? Вам же было чётко велено – выучить экспедиционные легенды назубок. Было – велено?
– Было.
– Выучили?
– Так точно, – покаянно вздохнул молодой человек. – Меня зовут – Том Смит. Американский юрист, подающий большие надежды. То есть, модный адвокат по бракоразводным процессам. Совладелец небольшой, но достаточно известной профильной компании. Проживаю в курортном городке Санкт-Петербурге, штат Флорида.
– Джесси Ренгольц-Перешь, – манерно изобразив лёгкий вежливый книксен, представилась женщина. – Вернее, с недавних пор – Джесси Смит. Законная супруга этого обаятельного и мечтательного оболтуса, возомнившего себя талантливым и гениальным адвокатом. Работаю спасательницей на городском пляже. В своё время входила в юношескую сборную США по плаванию на открытой воде. Кроме того, окончила двухгодичные курсы по антикризисной психологии, иногда работаю с желающими, то есть, провожу соответствующие платные сеансы. В основном, с клиентами фирмы мужа…. Всё, про прошлые имена-фамилии и профессии забыли. Честное слово. Обещаю.
– Ладно, так и быть, прощаю на первый раз, – по-отечески улыбнулся в пышные седые усы Координатор. – А что с остальным? Выучили?
– Всё вызубрили. От корки и до корки, – заверила Джесси. – Что говорить представителям Властей, если произойдёт такая незапланированная встреча. Какие бумаги показывать. Куда и кому звонить – в случае возникновения внештатных и нестандартных ситуаций. Вещи собраны. Документы упакованы.
– Какое главное правило необходимо соблюдать при посещении объекта?
– Вступать в контакты с местным населением и туристами разрешается только в случае крайней необходимости, – дисциплинированно вытянувшись в струнку, доложил Том. – При общении необходимо соблюдать максимальную осторожность. Осторожность – во всех смыслах и ракурсах этого многогранного понятия. Осторожность, осторожность и ещё раз осторожность. Осторожность – без конца и без края…
– Подписали все обязательства по соблюдению режима повышенной секретности? Осознали степень ответственности? Мол, вплоть до пожизненного заключения?
– Так точно. И осознали, и подписали.
– Молодцы. Хвалю. Ладно, можете идти. Счастливой вам дороги, молодёжь. И пусть миссия, возложенная на вас, будет успешно выполнена…. Стойте. Не забудьте, вернувшись, представить мне подробный и развёрнутый отчёт по форме «А-дробь-три». Приложив к нему, естественно, все оговорённые в экспедиционных инструкциях аудио и видео материалы…
Миттельшпиль
Середина Игры
Тим, смачно хрустя ржаными солёными сухариками, неторопливо выцедил банку крепкого австралийского пива, перекурил, потом покончил со второй банкой, мельком бросил взгляд на стрелки наручных часов и слегка забеспокоился: – «Без десяти минут девять, а Лиз всё нет. Хотя, что такое – для молоденькой и смазливой вертихвостки – двадцать минут опоздания? Так, ничего особенного. Обычная практика, надо понимать…. А с другой стороны, дело, которым мы сейчас совместно занимаемся, может быть весьма опасным. То бишь, с неприятными побочными моментами. Да я, собственно, и не за девицу беспокоюсь, а за напарницу. Не более того. Точка…. Позвонить ей на мобильный? Пожалуй, не стоит. В том плане, что у меня нет даже малейшего желания – давать повод для колких реплик и язвительных насмешек…. Эх, липучка рыжая. Навязалась, понимаешь, на мою брутальную голову…».
Он вышел из ресторана, мельком огляделся по сторонам и закурил. Над городом безраздельно царил призрачно-светлый полусумрак: закатное солнышко откровенно ленилось и поэтому пряталось в низких кучевых облаках, легендарные «белые» ночи ещё только приближались, со стороны моря упрямо наползала лёгкая туманная дымка, а уличные фонари в Лонгьире по майскому расписанию (о, знаменитая норвежская бережливость!), зажигали только в десять вечера.