Тем не менее, Юэн преданный муж и отец, живет счастливой семейной жизнью с женой и сыном. Особенно во время Рождества. Он любит итальянскую экстравагантную общительность Карлотты, и никому не пожелал бы никому своей суровости. День рождения, выпадающий на Рождество, в маленькой семье — всегда прямой путь к игнорированию. Но Юэн рад праздникам рядом с Карлоттой и Россом. Его добродушие, как правило, рассеивается в тот момент, когда в эту формулу добавляются другие: завтра он должен принять семью Карлотты на рождественский ужин. Мать Карлотты — Эвита, ее сестра Луиза, муж Луизы Герри и их дети, все они хороши. А еще ее брат Саймон, в котором он совсем не уверен — владелец эскорт-агентства в Лондоне.
К счастью, Росс и сын Саймона, Бен, дружат. Просто Саймон редко бывал дома за последние два дня. Приехав из Лондона, он бесцеремонно бросил бедного Бена на них и ушел. Это в порядке вещей. Неудивительно, что Бен такой тихий парнишка.
Он застает Росса внизу, на кухне, все еще в пижаме, сидящего на столе и играющего на айпаде.
— Доброе утро, сын.
— Доброе утро, пап.
Росс смотрит вверх, оттопырив нижнюю губу. Нет «с днем рождения». Ну да ладно. Очевидно, у сына что-то на уме.
— Где Бен?
— Все еще спит.
— У вас все хорошо?
Его сын корчит мину, которую Юэн не понимает, и резко выключает свой айпад.
— Ага... просто... — внезапно взрывается Росс, — у меня никогда не будет девушек! Я умру девственником!
Юэн съеживается. Боже, он спит с Беном в одной комнате. Он хороший мальчик, но он старше и он — сын Саймона.
— Бен дразнит тебя насчет девочек?
— Не Бен. Все в школе! У них у всех есть девушки!
— Сын, тебе пятнадцать. У тебя еще есть время.
Сначала глаза Росса расширяются в ужасе, потом сужаются до щелок, обдумывая слова отца. Не самый приятный взгляд для Юэна. Казалось, он говорил: ты можешь быть либо богом, либо клоуном — смотря, как ответишь на следующий вопрос.
— Сколько было тебе, когда... — мальчик колеблется, — когда ты первый раз сделал это с девочкой?
Блять. Юэн чувствует, как что-то тяжелое и тупое бьет его изнутри:
— Я не думаю, что ты можешь задавать отцу такие вопросы... — нервно отвечает он. — Росс, слушай... —
— Сколько тебе было?! — его сын уже командует.
Юэн уважает Росса. Мальчик часто кажется таким же лохматым шалопаем, каким был раньше. Тем не менее, неконтролируемая грубость, пятна прыщей, угрюмое настроение доказывают регулярные атаки переходного возраста, поэтому разговора все равно не избежать. Но Юэн серьезно полагал, что сегодняшние мальчики и девочки смотрят жесткое порно, ищут друг друга в соцсетях, делают неописуемые вещи, потом снимают на видео и выкладывают столь гротескный и унизительный результат прямиком в интернет. Он надеялся заниматься психологическими проблемами общества потребления, но, тем не менее, вот и он, противостоит недостаткам традиций. Прочищая свое горло:
— Сын, тогда были другие времена... — как он может сказать своему сыну, что в его деревне секс в школьном возрасте был беспределом, потому что это всегда означало, что ты можешь трахнуть кровного родственника? (И некоторых это не останавливало!) Что ему было двадцать два, и он был в университете, когда смог полноценно насладиться женщиной? Что мать Росса, Карлотта (тогда ей было восемнадцать, ему — двадцать пять, и она была бесконечно опытней), была его второй девушкой?
— Мне было пятнадцать, сын, — он начинает рассказывать приукрашенный эпизод, о том, как он смог увидеть грудь подруги кузена и это взорвало ему мозг. Много раз этот момент становился вишенкой на торте во время его мастурбаций. — Я помню это как вчера, потому что это было в это же время года, через несколько дней после моего дня рождения, — сказал он, кайфуя, что вспомнил это. — Так что не волнуйся, ты еще молодой парень, — он взъерошивает волосы мальчика. — Время на твоей стороне, солдат.
— Спасибо, папа, — сипит Росс, слегка успокоившись. — И с днем рождения.
С этим Росс убегает обратно наверх, в его комнату. Как только он убегает, Юэн слышит звук поворачивающегося ключа в замке входной двери. Идя в прихожую, чтобы изучить звук, он видит, как его шурин заползает внутрь. Глаза Саймона скорее бешеные, чем затуманенные, пучки серо-черных волос с выбритыми висками, угловатое лицо, скулы и подбородок. Значит, он снова не ночевал дома, ни разу не появился в комнате, которую подготовили для него. Это смехотворно — он ведет себя хуже, чем подросток.