— Почка, Спад. Человеческая почка для операции, которая спасет жизнь.
Ой-ой. Я не совсем уверен в этом, мужик.
— Что? Разве это легально, возить части тела, типа как перевозка трупов и все такое?
Майки снова трясет головой:
— Все кошерно, дружок. У нас есть сертификат. Ты не должен открывать коробку из-за того, что все запечатано и стерильно, это почка, упакованная в лед или в другой замороженный химикат, который не лед, но действует как лед.
— Там не лед?
— Неа, но действует как лед. Ну, что они там придумали, чтобы заменить лед.
— Заменить лед... Воу, мужик, что-то я сомневаюсь. Лед натуральный, ну, обычно он сделан искусственно в холодильнике, но в натуральной среде, в полярных регионах...
Майки машет рукой и мотает головой:
— Нет, Спад. Который для напитков и всего такого, — он смеется и протягивает свою пинту, — но это отлично работает и с замороженными органами.
— Поддерживая их тип-топ до трансплантации, типа того?
— Именно так, дружище! Ты открываешь коробку, пиздень приходит в негодность, и потом она, блять, бесполезна.
— Но перевозка такого, это разве это не рискованно?
— Ну, ты не можешь пронести это через кордоны в аэропорту, но без проблем можешь взять с собой на поезд. Парнишка встретит тебя в аэропорту Стамбула, и ты просто прыгнешь в поезд до Берлина. Другой приятель заберет это у тебя, ты скачешь в аэропорт и летишь домой, и становишься богаче на пятихатку. И это после того, как я дам тебе пятихатку сейчас.
Пятихатка... прямо сейчас...
— Чья была почка?
— Донора.
— Типа кто-то умер?
— Ага... ну, не обязательно, потому что ты можешь жить нормально с одной почкой, — говорит Майки и задумывается. — Наверное, кто-то делает это ради своей семьи. Я в курсе, кто. Я не буду говорить об этом Вику Сайму... — он смотрит на нас и приглушая голос, — я не скажу парню, управляющему саунами, откуда ветер дует. Мой девиз — не задавай вопросов и тебе не соврут. Вот документы, — и протягивает сертификат.
Похож, такое можно найти в интернете, типа скачать, понимаешь, что, допустим, достаточно официально.
— Это фальшивка, наверное... Вик Сайм, понимаешь... — говорю я. Не знаю парня лично, но у кота из джунглей репутация саблезубого убийцы.
— Ну, дружище, тут будет определенный риск. Очевидно, что это товар с черного рынка, операцию будут делать в частной клинике. Но работа твоя, если хочешь, — говорит Майки. — Все, что я могу сказать — они занимаются этим давно, и не было никаких проблем, — и тут он кладет толстый конверт.
Я думаю об этом как о маленьком приключении, и, взглянем на факты, — нам все равно тут нечего делать.
— Ничего не имею против, Майки, но таким людям, как Вик Сайм, им разве можно доверять? Я ничего этого не хочу, если им нельзя доверять.
— Спад, ты знаешь меня, — пожал плечами Майки.
И правда, я знал его многие годы. И ему нельзя было доверять, но и мне тоже. Может быть, он изменился. Надо давать людям второй шанс. Он дал мне второй шанс, так что и я дам ему. Мне нечего терять.
— Окей, по рукам, — и я тянусь к конверту, как тот парень из фильма «Миссия Невыполнима», тот приятель из Голливуда, который был в «Лучшем Стрелке» с той хорошей пташкой с клевыми волосами, о которой больше не слышно. Кассета, или что там было, не самоуничтожится, так что все хорошо! — Я не пытался грубить или клеветать, Майки, просто надо быть аккуратным, понимаешь?
— Без проблем. Нужно, чтобы у тебя голова была на плечах. Я бы нервничал, если бы дал работу глупышу, который не задает подобных вопросов. Это успокаивает меня, думаю, что я выбрал правильного парня для миссии!
И он так клево произносит слово миссия, что от этого становится очень хорошо. Мы чокаемся.
— Окей, я сделаю это, без проблем.
— Отлично, я знал, что могу положиться на тебя, мой старый друг, — говорит Майки, — и, Спад, постарайся чутка привести себя в порядок.
Я знаю, что Майки не грубит, он просто не хочет, чтобы мы выделялись из толпы.
— С этим баблом — без вопросов, кот.
5. Рентон — конфиденциальность клиента
Я люблю танцевальную музыку, но четко отделяю ее от диджеев: дело плохо, если ты их менеджер. Раньше такого не было — да, некоторые диджеи и были долбоебами, но большинство-то нет. Они были обычными людьми, которые любили клубы и танцевальную музыку. Все поменялось, эти пиздюки-миллениалы захватили власть — обычное дело, и да, исключений предостаточно: чем больше они получают денег, тем большим уебаном становится диджей. Я работал с фееричными, тщеславными мудаками, а после того, как я построил ему карьеру, один из уебков кинул меня — Иван — длинноволосый, молчаливый бельгийский пиздюк. Так бывает: это не история успеха, у меня все хорошо, просто иллюстрация того, что тебе нужно быть пиздец толстокожим для этих игр. Мне нужно заставлять диджеев вылезать из кроватей после обеда, покупать для них наркоту у барыг, иногда вытаскивать их из ебаной тюрьмы, а чаще всего — ругаться с шестерками в корпорациях из-за лицензионных платежей. Но хуже всего, что им нужно помогать искать потрахаться — и это не так легко, как звучит.