Нервничая, я делаю глубокий вдох. Если это случится со мной, я не уверена, что сделаю все правильно.
Мой сосед по сиденью ерзает. Его тело излучает тепло, когда он наклоняется ближе ко мне. От него пахнет лавандой и морским воздухом. Необычный запах. И все же я ловлю себя на том, что делаю еще один глубокий вдох.
К тому времени, как заканчивается видео о безопасности полетов, самолет уже движется по взлетно-посадочной полосе.
— Еб*ть, это было скучно. Верни мне ту книгу.
Я смеюсь. Мне не должно нравиться, как звучит слово «еб*ть» из его уст, но мне нравится.
— Ни за что.
Он разворачивается ко мне.
— Но я хочу знать, что происходит.
Я прикусываю губу в раздумье. Время рассказа может быть веселым. Затем приходит рассудок, и я шепчу:
— Тебе придется купить книгу, чтобы узнать.
Самолет набирает скорость.
Я хватаюсь за подлокотник.
Его взгляд останавливается на моей руке, и он больше ничего не говорит, пока самолет все быстрее и быстрее движется по взлетно-посадочной полосе.
Румянец на моих щеках, кажется, наконец-то пошел на убыль. Я думаю, что сейчас у меня все хорошо, если не считать того факта, что я в ужасе.
Радуясь тишине, я вдавливаю голову в сиденье и закрываю глаза. Довольно скоро самолет набирает высоту, и я чувствую, как воздух внутри моего мозга расширяется.
Слишком много вина.
Когда у меня начинает немного кружиться голова, я сжимаю подлокотник еще крепче.
Мои опасения по поводу крушения самолета, кажется, усиливаются в моем мрачном состоянии; «что, если» выстреливает, как ракеты, в мой мозг.
Что, если пилоту придется совершить аварийную посадку в поле, а оно недостаточно близко? Что, если самолет начнет снижаться над водой, а мы все окажемся запечатанными внутри? Что, если мы врежемся в здание и вспыхнем миллионом языков пламени?
Что, если…
Что, если…
Что, если…
Его рука касается моей:
— Эй.
Я открываю один глаз и смотрю на него.
— Сожми мою руку, если это поможет, — шепчет он.
Мы улыбаемся друг другу, сближенные нашим взаимопониманием по поводу моего страха летать.
— Я не хочу оставить на тебе царапины, — поддразниваю я.
Он наклоняется еще ближе.
— Решайся и оставь свои царапины. Я могу это вынести.
Если я не ошибаюсь, он говорит не только о моем страхе перед полетами.
Закрывая глаза крепче, все, о чем я могу думать, это… план.
Глава 5. Переломный момент высоко в небе
Макайла
Легко заснуть для меня всегда было испытанием. Я лежу без сна, думая о вещах, которые не всегда имеют смысл.
Размышляю.
Беспокоюсь.
Представляю, а что, если…
— Леди и джентльмены, капитан отключил знак «Пристегнуть ремни безопасности», и вы можете передвигаться по борту самолета.
Сбитая с толку, я открываю глаза.
Не может быть. Я заснула… и в самолете.
Такого никогда не случалось.
И все же, когда я оглядываюсь вокруг, становится очевидно, что прошло некоторое время. Свет в салоне приглушен, сиденья откинуты, и стюардесса как раз подходит к моему ряду с подносом напитков.
Удивленная тишиной, я смотрю на своего соседа по сиденью. Его глаза закрыты, а рука сжимает подлокотник чуть ниже моей руки.
Хммм… он либо действительно устал, либо ему тоже не нравится летать.
Вопреки здравому смыслу, я использую это время, чтобы изучить молодого человека более внимательно. Его темные густые ресницы прекрасны. Щетина на его лице выглядит такой же уместной, как и его растрепанные волосы, и такой же аппетитной. Возможно, раньше я была немного пьяна в своих суждениях о нем, но прямо сейчас я знаю, что с ним все в порядке.
— Пожалуйста, — оживленная Тиффани протягивает мне еще один бокал вина.
— Спасибо, — отвечаю я, стараясь быть спокойной, пока откидываю свой столик.
Мой сосед по сиденью открывает глаза.
Тиффани смотрит на него с огромной улыбкой.
— Ваше пиво, сэр.
— Спасибо, — говорит он суперсексуальным, хриплым голосом.
Я раздумываю, стоит ли мне снова закрыть глаза и избежать дальнейшего разговора или же поговорить с ним и посмотреть, к чему это приведет, если вообще к чему-нибудь приведет.
Именно тогда, возможно, все еще немного сонный, он ставит свою бутылку на мой столик и потягивается. Боже, сила, которой он, кажется, обладает в этом маленьком пространстве, заставляет меня дрожать с головы до ног. И снова я ловлю себя на том, что смотрю на его тело.