Я опускаю взгляд, ругая себя за то, что предложила ему прийти сегодня вечером только для того, чтобы он отшил меня. Решив, что, вероятно, лучше всего оставить все между нами таким, какое оно есть.
— Я еще не уверена, каковы мои планы.
Он наклоняется вбок, пока не встречается со мной взглядом.
Я громко смеюсь.
— Что ты делаешь?
— Заставляю тебя смотреть на меня.
Чтобы выпрямить его, я физически кладу руки ему на бока, чтобы сдвинуть его с места. Как только мои ладони касаются его обнаженной кожи, по моему телу пробегает электричество. Это уже слишком. Искушение так велико. Я быстро перевожу его в вертикальное положение и ослабляю хватку.
— Ладно, я смотрю. Что теперь? — спрашиваю его.
Он приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, и я представляю себе, как Саммер наклоняла голову Гейба. Однако его прикосновения гораздо нежнее. И все равно прикосновение обжигающее, и его слишком много, чтобы вынести.
— Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Я хочу получить шанс объясниться с тобой. Я виноват перед тобой. — говорит он мне, и его голос звучит на сто процентов искренне.
Искренность — это не то, что мне нужно. Я качаю головой.
— Ты не виноват передо мной.
— Это неправда.
— Кам, ты не должен.
— Макайла, я должен.
— Кам, остановись. Давай забудем об этом и останемся друзьями.
Он подходит ближе ко мне.
— Я не думаю, что смогу это сделать.
С тихим смехом я отступаю назад.
— Это зависит не только от тебя, — говорю я ему и ухожу.
Надеюсь, это было не слишком стервозно. Я действительно работаю над этим.
— Макайла, просто поговори со мной.
Я не могу этого сделать. У меня уже была неделя, когда я гадала, что, черт возьми, произошло. Я действительно не должна подвергать себя еще одному испытанию. Не прямо сейчас. Не тогда, когда я пытаюсь наладить свою жизнь. Он явно полон сожалений и замешательства. Ни то, ни другое не является чем-то, что мне нужно в моей жизни прямо сейчас. И все же, в некотором смысле, я задаюсь вопросом, так ли это.
— Я не сдаюсь, — кричит он.
Я не могу удержаться от ухмылки.
На самом деле, я не пытаюсь разыгрывать из себя недотрогу.
Виляя задницей, я продолжаю двигаться. Я точно знаю, куда направляюсь. Чтобы достать этот чертов вибратор, я засунула его под подушку в гостиной и молю Бога, чтобы на этот раз он сделал свою работу.
Я оглядываюсь назад.
Конечно же, его глаза прикованы к моему покачивающемуся заду.
Если я ему нужна, он появится сегодня вечером.
И мы разберемся что делать дальше.
Или не разберемся.
Глава 16. Она надела его для себя
Кам
Клубы на самом деле никогда не были мне интересны.
По многим причинам. Но прежде всего из-за моего брата.
Поэтому, когда я вхожу в клуб the Underground, чисто выбритый и немного принаряженный в свои черные джинсы и белую рубашку на пуговицах, и слава яйцам за то, что, черт возьми, это не вечер караоке.
Диджей крутит мелодии, или что там они еще делают. Танцевальная музыка разносится по большому открытому пространству. Как и во всей Лагуне, в этом месте царит прохладная, непринужденная атмосфера. Мне больше нравится калифорнийский образ жизни. Это место типа «занимайся любовью, а не войной». Пить, разговаривать и трахаться — это нью-йоркский способ выразить эту мысль. То же самое, только, я полагаю, не столь политкорректно.
Большое пространство освещено синими и зелеными линиями. Здесь чертова уйма людей. Большинство из них танцуют. Некоторые из них разговаривают за высокими столиками. Другие флиртуют у бара. Никто не уйдет домой один, это точно.
Я проталкиваюсь сквозь пульсирующую толпу людей к бару.
— «Корону» с лаймом, — одними губами говорю я бармену и сажусь. Он кивает и растворяется в криках других измученных жаждой посетителей. Мои глаза привыкают к темноте, когда я оглядываюсь по сторонам. Яркий свет неоновых вывесок на стене освещает лица в толпе, но я нигде ее не вижу. Над нами есть этаж, где я вижу движущиеся ноги, и этаж прямо под нами, где я вижу макушки качающихся голов людей. Три танцпола — это множество движущихся тел.
Вскоре бармен возвращается с моим пивом. Расплатившись с ним, я встаю со стула и отправляюсь на поиски Макайлы.
Потягивая пиво, я не спеша прохаживаюсь по бару. Не заметив никого из нашего патруля, я спускаюсь по лестнице. Здесь, внизу, я тоже никого не узнаю. Я начинаю задаваться вопросом, не изменили ли они свои планы.
Это было бы чертовски отстойно.