Мне так сильно хотелось ее сфотографировать, а затем опубликовать снимок во всех социальных сетях с подписью «Ледяная королева терпит неудачу».
Качая головой, я не могу сдержать смех.
— Она никогда тебе не нравилась.
— Что в ней могло нравиться? Она всегда была заносчивой сукой при мне.
Поднимаясь, я игнорирую ее и направляюсь к стойке, где обнаруживаю черный фотоальбом.
— Это твое последнее портфолио?
Амелия проводит своими тонкими пальцами по серебряной подкладке.
— Нет, это фотографии нас троих.
Услышав эти слова, я понимаю, что пора уходить.
— Я приму душ. Ты сможешь найти мне другой рейс до Оринджа?
Камера всегда находится в пределах ее досягаемости, она снова поднимает ее и начинает снимать.
— Почему бы тебе не остаться еще на несколько дней? Я скучала по тебе.
Мне неприятно покидать ее, но, зная, что должен это сделать ради собственного благополучия, я пытаюсь поднять настроение, корча рожицы. Я высовываю язык.
Прикладывая большой палец к носу и растопыриваю пальцы. Подношу руки к ушам и машу ими. Все это время не говоря ничего, что отвечало бы на ее вопрос. Она знает, что ответ — нет.
— Будь серьезным, — говорит она мне.
— У меня похмелье, и я даже не принял душ. Насколько серьезным я могу быть?
— Хотя бы попытайся.
Я бросаю на нее взгляд и ухмыляюсь:
— Как тебе это?
Амелия опускает камеру.
— Ненамного лучше. Иди в душ, а я найду тебе билет на рейс.
Я наклоняюсь и целую ее в щеку
— Ты лучшая.
Проявление чувств на самом деле не ее конек, да и не мой, если уж на то пошло. Она отталкивает меня.
— Отойди от меня. От тебя воняет алкоголем и ей.
Ей.
Точно.
Черт.
Схватив свою спортивную сумку, я направляюсь в ванную.
Черное платье Амелии кучей брошено на пол, рядом с ним ее туфли на высоких каблуках. Я провожу руками по своим волосам.
Бл*дь.
Бл*дь.
Бл*дь.
Все это напоминает мне о вчерашнем. Почему я не ушел? Ударяя рукой по стене, я так злюсь, что едва могу дышать. Мне хочется кричать: «Почему, почему, почему?», но это не принесет пользы.
Все мы знаем почему или, по крайней мере, некоторые из нас.
И, не желая идти по дороге прошлого, я снимаю свою вчерашнюю одежду и встаю под струи воды.
Прислонившись к прохладному кафелю, я позволяю холодной воде смыть мой кошмар.
Мне нужно уехать из Нью-Йорка. Здесь токсично.
Мыло с ароматом лаванды, и я качаю головой, намыливая и смывая ее запах, ощущение ее, саму суть ее. Ванесса была не тем, в чем я нуждался прошлой ночью, и не тем, в чем я нуждаюсь сейчас или когда-либо еще.
По мере того, как вода становится теплее, мой член, немного вялый, должен понимать, что он упустил свой шанс утреннего стояка, и то, что он мог бы получить в моих попытках помочь с этим.
С тех пор как я уехал из города в прошлый День благодарения, у меня была эта потребность, которая, кажется, никогда не будет удовлетворена. Неважно, сколько женщин, сколько траханий, этого никогда не бывает достаточно.
Секс — это просто секс.
Никаких чувств.
Не поймите меня неправильно, мне так нравится.
И все же время от времени я ловлю себя на мысли, что мне хочется, чтобы, вынув член из девушки и пробормотав: «Это было чертовски потрясающе», испытывать эмоции после того, как уйду от нее.
То, что происходит дальше, происходит до того, как я осознаю, что делаю. Я закрываю глаза и нежно потираю сначала свой член, затем яйца.
Черт, это приятно.
Вскоре я представляю себе безликую девушку — горячее тело для еще одного траха. Она сжимает мой член. Жестко. Причиняя достаточно боли, чтобы напомнить мне, что я жив. Я разворачиваю ее и представляю, как вгоняю свой член в ее сладкую киску, снова и снова, и это заставляет меня хотеть кончить жестко и быстро.
От этой мысли мой кулак начинает работать быстрее, и я слизываю воду с губ. Давление нарастает, и мой член покалывает. По мере того, как мой оргазм начинает набирать обороты, то же самое происходит и с сокращениями — я чувствую, как сквозь меня проходит электричество. Мой член дергается, и я больше не могу сдерживаться. Когда я начинаю кончать, практически содрогаясь от крепкого захвата, приходит невероятное ощущение. Наконец, я позволяю себе кончить, переступая этот порог снова и снова, пока не выдыхаюсь. Моя грудь поднимается и опускается, и я прислоняюсь к стене душа.