Когда Игорь женился на Наталье, Славик совсем скис. У него никогда не было собственной жизни, он давно к этому привык, и теперь, оставшись один на один с собой, Славик загрустил. Он часами простаивал перед зеркалом, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, старательно втягивая живот и расправляя плечи. Но картина в любом случае выходила неутешительная. Славик даже отпустил длинные волосы, чтобы хоть немного походить на Игоря. Но стало еще хуже: из-за обмена веществ в большом организме Славика, несмотря на то что он мыл голову каким-то невообразимо дорогим шампунем каждый день, волосы всегда оставались жидкими и сальными.
Родители, понимая, что с аттестатом, в котором пестрели одни тройки, их отпрыск вряд ли поступит в институт, наскребли денег и пристроили единственного и горячо любимого сына в финансовый техникум. И тут неожиданно у Славика открылся настоящий талант. Ребенок, который в школе имел очень отдаленное понятие о синусах и косинусах и был абсолютно уверен, что тангенс и котангенс — это двойная фамилия какого-то зануды математика, неожиданно проявил недюжинные способности в сведении дебета с кредитом. Техникум Славик закончил одним из первых учеников.
Нужно было устраиваться на работу, но просто работа его не устраивала. К своим двадцати годам он понял одно: к его внешности должны обязательно прилагаться деньги. И желательно в больших количествах. Только тогда он сможет почувствовать, что хоть немного сравнялся с Игорем. И когда его попросили помочь провести одну не совсем законную сделку, Славик, не задумываясь, согласился.
Потом подвернулась еще одна сделка, потом еще одна… Появились деньги, которые Славик вложил в маленькую фирму, торгующую медицинским оборудованием, владельцем которой был Андрей Витебский — человек, известный в бизнес-кругах своей порядочностью.
Теперь Славик мог себе позволить поглядывать на Игоря даже слегка свысока. Это продолжалось до тех пор, пока в жизни Игоря не появилась Ирина. Славик влюбился впервые в жизни, отчаянно и безнадежно. При появлении Ирины он весь покрывался липким потом и терял дар речи. Потом начинал нести какую-то околесицу, рассказывать глупые анекдоты и отпускать ехидные колкости. Ирина отбивала все его нападки легко и сразу, едва замечая.
Впрочем, как-то раз, будучи слегка навеселе, Славик зашел к Игорю с банальным желанием продолжить вечер и неожиданно застал Ирину одну. То ли присутствие любимой женщины в одиночестве, да еще в такой опасной близи, то ли выпитая до этого водка развязали Славику язык. Лучше бы он этого не делал!
И если на свете существует Бог, в чем лично Славик очень сильно сомневался, то в тот вечер он явно проспал, не отведя Славика от этого дома, от этой квартиры, от этой женщины и от последующего разговора.
Ирина выслушала его спокойно, лишь в ее карих глазах Славик уловил что-то похожее на насмешку, впрочем, он не был в этом уверен. На все его красивые фразы, обещания купить весь мир вместе с луной в придачу, размахивания руками в жалких попытках обнять предмет своей страсти, Ирина непреклонно, не повышая голоса, отвечала, что в ее жизни существует только один Мужчина, и этот мужчина — Игорь, ее муж. А ему, Славику, должно быть стыдно за то, что, делая ей такие предложения, он предает лучшего друга.
После того памятного разговора Славик не появлялся у них почти год. Потом Игорь как-то позвонил сам, из разговора с ним Славик понял, что Ирина мужу ничего не сказала, вздохнул с облегчением и в тот же вечер пришел в гости с огромной бутылкой дорогого коньяка для Игоря и цветами для Ирины. Стоило ему снова увидеть ее, как в груди вновь забушевала буря. Только теперь к так и не умолкшей страсти примешалась еще и какая-то гаденькая обида. Славик поймал себя на мысли, что ему очень хочется, чтобы эта непогрешимая и гордая красавица оступилась и упала в грязь, а он поприсутствовал бы при этом, позлорадствовал бы от души и только потом помог подняться…
Отыскать стоянку, на которую вчера оттащили джип Андрея, не составило особого труда. Славик обшарил его вдоль и поперек, но «дипломата» не обнаружил.
— Черт! — в сердцах хлопнул он дверцей. — Поехали в больницу, узнаем, как себя чувствует Андрей и заберем ключи от его квартиры.
Пока они ехали к больнице, Ирина медленно проваливалась в тягучую, тяжелую полудрему с нагромождением картин вчерашнего вечера, все время чувствуя на себе пристальный, плотоядный взгляд Славика.
В больнице Славик, оставив ее в коридоре, долго беседовал с врачом, потом притащил два белых халата, накинул один на Ирину и оделся сам.
— Ну что там? — спросила Ирина, шагая за ним по больничному коридору.
— Он все еще без сознания. Перелом руки, сломаны два ребра и легочное кровотечение. Тебе повезло больше. Женщины вообще живучи как кошки, — не удержался Славик от едкого комментария.
Ирина застыла на пороге палаты, глядя на неестественно бледное лицо Андрея, на его разметавшиеся по подушке черные, с сединой волосы, глаза ее снова наполнились слезами. «Ну почему, почему все так? — стучало у нее в голове. — Господи, ну почему?..»
— Я забрал его ключи, — сказал Славик. — Поехали…
— Я-то тебе зачем? — устало выдохнула Ирина. — Я всю ночь не спала… Меня уже ноги не держат…
— Поехали, — твердо повторил Славик и крепко взял ее под руку…
Ирина послушно поднялась вслед за ним в квартиру Андрея, и пока Славик шнырял по углам в поисках злополучного «дипломата», прошла на кухню, взяла с подоконника оставленную Андреем рюмку, плеснула себе коньяку из стоящей на столе бутылки и залпом выпила. Горло обожгло, Ирина закашлялась, достала из сумки сигарету и закурила, заметив, как сильно трясутся ее руки.
«Еще вчера… — в очередной раз за прошедшие сутки подумала она, — еще вчера все было так замечательно… Мы стояли у этого окна, пили коньяк, говорили всякие глупости, и были счастливы… Но боже мой, все это меркнет перед такой банальной вещью, как случай… Надо было мне остаться… Все равно дома не ночевала, но тогда этого бы не случилось…»
Славик возник на пороге кухни с видом победителя, таща впереди себя черный «дипломат», как только что выигранный приз:
— Нашел! Тебе удивительно везет!
— Все? — Ирина снова налила себе коньяк. — Отвези меня домой.
— Ты куда-то торопишься? — нехорошо удивился Славик. — А почему бы тебе не посидеть со старым другом, не выпить с ним, не поговорить?..
Он отставил «дипломат» в сторону и шагнул к Ирине.
— Не подходи, — хрипло сказала она и поднялась.
— Коньячком расслабляешься? — ухмыльнулся Славик. — Хорошее дело… Особенно непосредственно перед… Вы вчера тут именно этим занимались? Если для тебя хорош президент компании, чем вице-президент хуже, а? Может быть, стоит попробовать? Помнится, кто-то говорил мне, что из всех мужчин на свете для нее существует только один… Или меня подводит память? А теперь, выходит, их уже двое? Так почему бы там, где двое, не быть третьему?
Он закрыл кухонную дверь, по-хозяйски пошарил по полкам, достал еще одну рюмку и налил себе коньяк:
— Выпьем на брудершафт?
Ирина настороженно молчала, наблюдая за каждым его движением.
— Не хочешь? Брезгуешь? Зря, зря… Ну что же, придется пить одному. Твое здоровье! — Славик опрокинул в себя коньяк и поставил рюмку на стол. — Хватит корчить из себя недотрогу! У меня таких, как ты…
Ирина отшатнулась в сторону, Славик в два шага оказался рядом, сгреб ее в охапку:
— Ты не понимаешь своего счастья, дурочка! Да я для тебя…
Ирина размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.
Славик от неожиданности разжал руки. На лице его медленно расцветало красное пятно.
— Ах ты… — договорить он не успел. Неожиданно хлопнула входная дверь, раздался стук каблучков, и на пороге кухни появилась высокая, стройная блондинка — с умело наложенным макияжем, замысловатой прической, над которой явно потрудился очень дорогой парикмахер-стилист, закутанная в длинное норковое манто. Быстро обежав взглядом застывшую у подоконника Ирину, коньяк и рюмки на столе, блондинка скривила пухлые губы, ехидно улыбнулась и повернулась к покрасневшему Славику.