Всю дорогу до ворот больницы Сергей Иванович рассыпался в благодарностях. Васенька, радостно осклабясь, открыл калитку. Иван Алексеевич потрепал его о плечу и сунул в огромную руку шоколадку. Дебил радостно загукал. Ирина забралась на заднее сиденье машины и закрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы увиденное оказалось страшным сном. Чтобы она открыла глаза — и ничего этого не было.
— Как вам новейшие методы лечения? — раздался над ее ухом голос Ивана Алексеевича.
— Я все поняла, — одними губами сказала Ирина. — Остановите, пожалуйста, машину.
— Не нужно так расстраиваться, деточка, — смягчил тон Иван Алексеевич. — Это была только экскурсия. Для вашего же блага. Мы вас до самого дома довезем. А вы пока послушайте. Вон их сколько ходит — молодых и свободных. Выбирайте. Я понимаю, что жизнь с нищим музыкантом не для такой женщины, как вы. Вы рождены для роскоши, такую женщину нужно носить на руках, засыпать дорогими подарками и цветами. Зачем вам Андрей? Люди куда более умные и богатые сложат к вашим ногам все, что вы только захотите. Подумайте над моими словами. — Иван Алексеевич протянул Ирине золоченую визитку: — Возьмите на всякий случай. Я думаю, вы столь же умны, сколь красивы.
Ирине ничего не оставалось, как взять визитку. Кусочек картона жег ей руку, она моментально сунула его в карман плаща.
— Я надеюсь, мы друг друга поняли, — улыбнулся Иван Алексеевич. — Если вы разрешите, я вам позвоню в ближайшее время.
— Разве я могу вам запретить? — У Ирины хватило сил вложить в этот вопрос весь чудом сохранившийся сарказм.
— Вы мне нравитесь все больше и больше. Никогда не встречал женщин с таким присутствием духа. Я даже начинаю понимать Андрея.
Последнее замечание Ирина оставила без комментария. У нее просто не было сил.
Машина остановилась около дома Ирины. Иван Алексеевич поднес ее руку к губам:
— Жаль, что мы познакомились при таких скверных обстоятельствах. Наше знакомство могло быть куда более приятным…
Ирина осторожно освободила руку и выскользнула из машины. Щеки ее горели, она почти бежала по улице, машинально сжимая в кармане визитную карточку. Хотелось домой, быстрее домой, забиться в угол, спрятаться от всего мира, от его безумия; от людей, которые от нее что-то хотят; от постоянно появляющихся проблем, которые нужно решать и которые никто никогда не решит за нее… Хотелось спрятаться с головой под подушку и разреветься, отчаянно и взахлеб, как в детстве, и чтобы кто-то, как мама, погладил ласково по голове и негромко сказал, что это пройдет и что все всегда будет хорошо…
Глава 22
Влад сидел за столиком ресторана и поглядывал по сторонам в ожидании. Марго опаздывала. Влад и не думал, что она приедет вовремя — она совсем не была похожа на обязательную женщину, — ему просто было интересно, на сколько она может опоздать. За последние сутки Влад узнал о ней много интересного. Искренне пораженный своим притяжением к ней и тем обстоятельством, что по какой-то непонятной причине она жутко напоминает ему Вику, Влад обратился к брату и к моменту этой встречи обладал уже очень неутешительной информацией. Никакого даже отдаленного сходства в судьбах Вики и Марго не было. Любимая и единственная дочка престижного папы, она всю жизнь жила как за каменной стеной. Затем раннее и поначалу, казалось бы, счастливое замужество. Муж, несмотря на свою молодость, обеспеченный человек, с безоблачными перспективами. О чем еще можно мечтать? Но этот золотоволосый ангел, эта белокурая бестия оказалась на поверку, если копнуть ее биографию чуть глубже, настоящим черным демоном. Никто из окружающих пятнадцать лет назад не связал обширный инфаркт порядочного служителя налоговой инспекции Петра Ивановича — примерного семьянина и хорошего отца — с четырнадцатилетней дочкой его начальника. Влад же, прочитав несколько лаконичных строчек в предоставленном ему братом досье, словно воочию увидел, как эта испорченная от кончиков пальцев до золотоволосой макушки нимфетка издевается над влюбленным в нее мужчиной, который разрывается на части от безумия этих отношений и попыток сохранить их в тайне, чтобы, не дай бог, об этом не узнали ни семья, ни знакомые. Он не боялся тюрьмы. Гораздо больше он боялся позора. Боялся взглянуть в глаза собственным сыновьям, если бы вся эта история вылезла наружу…
После замужества Марго почти целый год вела себя прилично. Влад усмехнулся, подумав, чего ей это стоило. Потом даму прорвало. Список ее любовников и любовниц не умещался на четырех страницах. Здесь были все — от начальников главков и крутых бизнесменов до официантов и стриптизерш. Марго в буквальном смысле не пропускала мимо себя никого.
В общем, как Влад и предполагал, стерва ему попалась отменная. Но даже весь этот послужной список Марго не помог Владу выбросить ее из головы. Чем-то она задела его. Только он никак не мог понять чем.
И сейчас, ожидая Марго в ресторане, Влад размышлял о том, что, скорее всего, ему в очередной раз хочется совершить невозможное и спасти человека. Даже тогда, когда сам человек этого не хочет. Может быть, в нем до сих пор живет какая-то вина в смерти Вики, может быть, тогда ему нужно было вести себя по-другому, а теперь судьба дает ему еще один шанс, и, если он сумеет помочь и обуздать Марго, может быть, тогда наконец он будет счастлив…
Часы показывали двадцать минут больше положенного срока, когда наконец она появилась возле его столика. Как всегда великолепная, затянутая в атласное красное платье, которое удивительно ей шло, и в лакированных туфлях на неимоверных каблуках.
Влад приподнялся, галантно предложил ей стул: — Добрый вечер. Спящим красавицам положено опаздывать?
Марго молчала, глаза ее метали молнии. Отец позвонил ей час назад и раздраженно сказал, чтобы она ни за что в жизни не связывалась с Черняковым Владиславом Юльевичем ни по каким вопросам, потому что его родной брат — известный всему городу авторитет по кличке Сыч и знакомство Марго с таким подозрительным субъектом, который одно время даже находился под пристальным вниманием соответствующих органов, не пойдет на пользу ни ей самой, ни тем более Ивану Алексеевичу лично. На вопрос Марго, по какой причине Влад попал под наблюдение доблестной милиции, Иван Алексеевич ответил, что там была какая-то запутанная история почти десятилетней давности, что-то связанное с групповым изнасилованием компаньонши Влада, но потом все насильники дин за другим словно в воду канули. Трупы никто не нашел, дело закрыли. В исчезновении подозреваемых подозревали Влада и самого Сыча, но у обоих было железное алиби. Иван Алексеевич очень настойчиво рекомендовал дочери держаться от этого типа подальше, арго неприятно задело близкое родство Влада с криминальным авторитетом. Связаться с таким — может действительно выйти себе дороже.
— Ты встала не с той ноги? — спросил Влад, глядя на ее мрачное лицо. — Или после вчерашнего у тебя болит голова? Это поправимо. Может, шампанского?
— Ни к чему спаивать мою бывшую жену. — Из-за спины Влада возник Андрей и тяжело опустился на третий стул.
— Какая идиллия! — всплеснул руками Влад. — А она мне не говорила, что вы в разводе.
— Я думаю, на тот момент тебе это все равно было бы неинтересно. — Андрей сделал отрицательный знак спешащему к их столику официанту, и тот остановился на полпути. — Где деньги?
— Какие деньги? — деланно удивился Влад. — О чем ты?
— Где деньги, которые ты вытащил из-под моей кровати?! — Марго готова была разорвать сидящего напротив нее человека.
— Помолчи, — обрезал ее Андрей. — Где те деньги, которые ты забрал из ее квартиры? Деньги, которые она у меня украла? Те деньги, которые я тебе должен?
— Ты мне должен?.. Ах да, я что-то припоминаю… Ну, Андрюша, двадцать тысяч долларов — это не такая уж большая сумма. К тому же, время насколько я понимаю, еще не вышло. Какие-то двести долларов из восьмидесяти тысяч — это вообще несерьезно…
— Двести долларов? — не понял Андрей. Влад стал серьезен:
— Ты мне должен двадцать тысяч и двести долларов. Я думаю, их твоя настоящая или бывшая жена истратила из основной суммы на выпивку и сигареты. Ну а поскольку она очень красивая женщина и к тому же после вчерашней ночи не совсем мне чужая — двести долларов я тебе прощаю. — Влад посмотрел в глаза Андрею. — Мне не надо лишнего. Я звонил тебе сегодня утром, но твой мобильный не отвечал. Завтра с утра ты готов отдать мне оставшиеся двадцать?