- Однако, сил у тебя, как у настоящего криптонца, - заметила она.
- На самом деле, немного больше, - признался я. - Но есть проблемы. Много проблем.
- Это уже не важно. Других вариантов все равно нет, - тихо сказала она, приближая свое лицо к моему. После чего последовал поцелуй. И это был лучший поцелуй моей прошедшей жизни. Хотя и сравнивать-то особо не с чем. Поскольку их и было всего два. И оба с ней.
Это было потрясающе. Но я-таки нашел силы ненадолго оторваться.
- На самом деле есть, - решил сказать сам, до того, как она узнает от кого-то еще. - Кал Эл выжил.
- Что? - резко отстранилась она. - Что ты сказал?
- Я сказал, что Кал-Эл жив. Организм криптонцев оказался способен переносить и такие повреждения. Мозг впадает в подобие анабиоза и его биоритмы становятся незаметны. А все ресурсы направляются на регенерацию повреждений. Двух месяцев ему хватило, что бы восстановиться.
- Два месяца? - удивилась она. - То есть, он снова жив уже больше года?
- Именно, - подтвердил я, хотя единственное, чего мне в тот момент хотелось, это продолжить прерванный поцелуй. Но еще была гордость и чувство собственного достоинства. Возможно необоснованные. Но быть утешительным призом я был не согласен. Пусть она будет со мной сама, по собственной воле, желанию, а не по воле обстоятельств, поскольку я - "последний человек на земле". Это слишком унизительно. Пусть уж у нее будет выбор. Хоть и только из двоих. Но ВЫБОР!
Насколько же больно и обидно было наблюдать ее полет из моего окна. Зная, что полетела она к Нему. От меня к Нему.
В этот момент мне хотелось Его убить. И Ее. Просто слетать к своей заначке, где лежит реквизированный у Лютера обогащенный криптонит, несколько десятков тонн. "Выпить" его и найти этих двоих. После чего максимально жестоко и болезненно их убить.
Я посмотрел на свою правую руку с зажатой в ней статуэткой. Точнее остатками статуэтки. Я сам не заметил, как раздавил ее, так что металл, словно сырая глина выполз между пальцами и отдельными кусками упал на пол.
Я непонимающе уставился на бесформенные куски бронзы, что были раньше красивой статуэткой. И сам себе ужаснулся.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я улетел на орбиту. К Солнцу. Погреться в его лучах, раз уж с женским теплом не вышло.
Всем нужен Супермен. Бракованный клон никому не интересен...
Так я и висел в космосе, неосознанно смещаясь в сторону огромного огненного шара. В космосе, в его огромной, невероятной пустоте незаметно - два метра или двести километров, а то и две тысячи. Вот и я не замечал, что двигаюсь уже с очень внушительной скоростью и отдалился от Земли уже на расстояние раз в сорок больше расстояния от нее до Луны.
Опомнился лишь тогда, когда Солнце стало занимать полнеба, а Земля ужалась до размера горошины.
Сила буквально распирала меня. Я метнулся обратно и через миг, а то и меньше (под ускорением не поймешь) уже был снова на орбите. А затем и в своем кабинете.
Но стоило только бросить взгляд на выжженый участок ковра, и злость вернулась с новой силой.
Не усидев на месте, я метнулся в Африку. В то место, где раньше стояла моя хижина.
Она и сейчас там стояла. Только сильно обгорелая и разграбленная. Унесено было все, что можно унести. А что нельзя - оторвано от пола или стен с кусками дерева и тоже унесено.
Я усмехнулся. Тайник с готовыми изделиями бандитами найден не был. С готовыми ювелирными изделиями. Это было смешно и грустно одновременно. Получается меня и моего пациента убили практически ни за что. Бандитам досталась лишь мелочь, которую я использовал для рассчетов с местными, да несколько приглянувшихся им медицинских железок, типа скальпелей и ножниц. Остальное растащили уже после них местные.
Я приподнял пятитонный камешек и достал из под него небольшой кейс со своей заначкой - незачем моей работе оставаться тут в земле. Лучше я в Метрополисе ее кому-нибудь продам. Или подарю, может быть...
глава 13
Избыток сил и злость с раздражением непонятно на кого не отпускали. Хотелось крушить, бить, ломать... Но что? На земле, я чувствовал себя словно в музее фарфора или огромном супермаркете посуды - одно резкое движение, и все посыпется, поломается, побьется... Как будто у меня огромные руки и толстые пальцы, а ими надо поднять маленькую хрустальную бабочку.