Далее из того же письма от 15 апреля: «Изволили ваше царское величество приказывать г. Макарову, чтоб майор Ушаков прислал ко мне, ради переписки на бело переводных книг, подячих, и я у него многажды оных требовал, но он по се время ни одного ни присылывал. И которым книги к приезду вашего величества переведутся переписывать на бело у меня некому, и о том ваше величество что соизволите? А в присланных двух французских книгах артиллерийских против прежних есть много прибавок, и уже от первых двух книг переведено было с четверть и то оставя приказал по последним переводить, для того что есть великая разница. И никоим образом поспешить не возможно, понеже есть в них такие термины французские в званиях, что и в лексиконах не изобретается, ниже французы, здесь сущие, знают; также и полковник Колон истолковать не может»...
Рукою того же писца, который переписывал донесения Брюса к царю, находится в Кабинетных делах Петра следующая заметка: «Указ послать в здешнюю и рижскую губернии, дабы каждый губернатор в своей губернии мандаты публиковал следующего содержания: дабы никто дерзал из государства ни малых ведомостей о военных и статских делех писать, кроме о своих торгах и к ним принадлежащих делех, никогда же ни о малейших делех писать, еже кому не принадлежит под потерянием имения и пожитков, и по изобретении вины — наказанием тела и живота, егда грамотки в Риге, Курляндии или в Пруссах распечатаются и что заказанное в них найдётся».
13 мая 1716 г., Брюс писал к Макарову: «Огородная книга (должно полагать Le jardinage de Quintiny), которая от его царского величества отдана Волкову переводить, почитай у него вся в готовности. А имею я известие, что есть нового выходу такая ж книга позднее оной, того ради изволите его величеству доложить, не соизволит ли тоё новую книгу в тамошних краях достать»...
18 июля 1716 г., к царю: «Вашего величества всемилостивейшее писание, посланное с курьером Юшковым, также грамматику голландскую получил я, и буду всяческими меры чтится перевесть оную колико возможно внятно. Токмо опасаюсь, что за недовольством сего языка (яко же вашему величеству известно), по желанию своему исправно и вразумительно написати не возмогу, понеже грамматика перед иными книги особливо достаточно искусного обоих языков переводчика требует, которого здесь не изобретается. Однако ж, помощию голландцев, всю свою возможность, елико имею в сём деле, приложу... Было моё желание за несколько времени вашему величеству донести, что я в солнце пятна усмотрел, однако ж опасался в таких многодельных временах вашему величеству так малым делом докучать. Токмо ж, напамятуя любопытство и особливое тщание вашего величества в вещах, не часто случающихся, дерзнул ныне донести, что оных много в солнце является и возможно оных гораздо внятно трубою зрительною футов в 12 видеть, егда ближайшее стекло к глазу умеренно покоптится, возможно ж оныя и в 4 фута длиною трубкою видети, однако ж гораздо мелко. Я надеюсь, что ваше величество конечно оныя можете увидеть, ежели да изволите кому ни есть приказать по вся дни, недели две смотреть дважди или трижди в день, понеже иногда в нём ничего не видеть, когда солнце, поворачивался на оси своей, от вида нашего оныя пятна отворотит. А обращается оное на оси своей в 26 1/4 дней. И понеже сие, колико мне известно, уже с 30 лет не видно было, и я от роду своего впервые увидел, того ради не мог удержаться, не донеся о сём вашему величеству».
2 октября 1716 г.: «Доношу вашему царскому величеству всеуниженно: присланной ко мне от вашего величества книги голландской грамматики перевёл уже с половину и именования русския из той половины написаны. Токмо по алфавиту ещё не сделаны и, елико возмог, трудился, чтоб было внятно написано. А каким образом перевожу, посылаю оной при сём первую тетрадь и желаю, чтоб вашему величеству угодна была. А ещё же оная в чём вашему величеству не понравится, то не соизволите ль приказать её исправить посольской канцелярии секретарю Ларионову, понеже он голландскому языку искусен и грамматике учен. О нём же не сумневаюся, что он ныне при канцелярии посольской обретающимся с вашим величеством»...
При этом письме приложена тетрадь, в которой начало книги «Севелово искусство нидерландскаго языка», которая была у нас напечатана без обозначения года печатания (см. во 2-й ч. №358). Сверх того в тех же письмах есть «Напамятование о переводе голландской грамматики, каким образом переводиться будет:
«Всю перевесть на русский язык. При том переводе где какое именование явится выписывать в особливую тетрадь. Сие всё выписав, перевесть на русски язык потом. Из русского переводу выбирать именования и писать по алфавиту. К сему алфавиту приписать все именования голландским языком. А делать по алфавиту голландский именования, приписывая оныя на русском языке. О том его царское величество не изволил писать, однакож я мыслю, что таковаго надобно, как и первое; и возможно оное, аще его царское величество изволит, сделать по окончании первого».
2 ноября 1716 г.: «Понеже обносится здесь, что ваше царское величество намерены ехать в Голландию, и я чаю, что именование русских слов с голландскими по алфавиту из грамматики вашему величеству тамо потребны будут, того ради, остановя прочее во грамматике голландской, начал поспешать оными именовании, и как в готовности будет, с первым случаем пришлю к вашему величеству.
При сём доношу вашему величеству, что ещё две книги переведены, а именно география, ея же автор Гибнер называется, и како обносится, будто оная, удобства ради, уже и на английский и французский язык переведена; которая зело потребна будет всякому человеку ко знанию всех государств, также законов, обычаев и соседов их; при том и фамилии владетелей их объявлены (эта книга у нас напечатана в 1719 г.). Другая филозофо-математическая в готовности, о которой ваше величество, отъезжая отсюда письмецо ко мне изволили прислать, чтоб её мне самому перевестъ и преж сего предисловие от оной у меня в доме изволили читать. И понеже во оной из субтильнейших частей ума человеческого представляется, того ради наипаче ж от зело спутанного немецкого штиля, которым языком оная писана, невозможно было переводом оныя поспешить, понеже случалось иногда, что десять строк в день не мог внятно перевесть, чтоб авторово мнение довольно изяснити мог, и аще ваше величество соизволите их приказать печатать, чтоб о том его светлости кн. Меншикову приказать изволили, понеже от меня посланным фигуры, принадлежащия ко артиллерии французской, по се время ещё не вырезаны...»
13 ноября 1716 г., кабинет секретарь Макаров писал к Брюсу из Гавельберга: «Государь мой милостивый Яков Вилимович! Письмо вашего превосходительства чрез курьера Юшкова до его царскаго величества, купно и с переводом голландской грамматики первой тетради, дошло, которую его величество изволил смотреть и изволил сказать, что хорошо переведена и указал к вашему превосходительству отписать, чтоб изволили трудиться оную всю перевести. А что ваше превосходительство изволили упоминать в письме своём к его величеству, ежели что неисправно, то б поправить Ларионову, и оному здесь недосуг, и того для его царское величество указал вашему превосходительству взять такого человека из русских, который учил русскую грамматику. И о сём человеке его величество изволил писать к г. сенатору гр. Ивану Алексеевичу Мусину Пушкину, чтоб он сыскал такого человека и отдал вашему превосходительству».
На это письмо Брюс отвечал 7 декабря того же года: «Вашей милости писание из Гавельберга, ноября от 13 дня писанное, о посланной первой тетради перевода моего голландской грамматики, что до его царскаго величества оная дошла и что к тому переводу, ради исправления, его царское величество указал взять у г. графа Мусина-Пушкина кого из русских ученаго грамматики, я получил и на оное вашей милости ответствую, что мне такой человек к тому делу не надобен, а ежели когда что в речениях надлежит что поправить, и то у печатни могут справщики исправить, а надобен мне, ктоб голландский и латинской грамматики изучен был. И перевёл я её с большую половину и дошёл ныне до деклинациев, которое писано голландским с латинским языком, чего я не могу выразуметъ. И того для, по приказу его светлости кн. Меншикова, был мне отдан к тому делу из адмиралтейства бывший переводчик, прозванием Гамильтон, который взялся было оное сделать, ибо оный латинской грамматики учился (голландскому языку отчасти искусен), и некоторую часть уже перевёл было, но некоторыми интригами от меня отлучён, и ежели его царское величество изволит, чтоб оная вскоре в готовности была, то прошу вашей милости, дабы к г. генерал майору Чернышеву прислан был от его величества указ или от вашей милости письмо, чтоб оный Гамильтон к тому делу отдан мне был, а окроме его инаго, к тому удобного, здесь не сыщется. Которыя именована были в вышеписанной книге и оныя уже по российскому алфавиту с голландским языком готовы, только ожидаю курьера, кто отсель поедет, то оныя пришлю к его величеству)»...