Ученики, хихикая, привстали с мест, когда крошечный Брюс занял позицию напротив верзилы-добровольца. Брюс коснулся костяшками пальцев груди парня и стал принимать устойчивую позу. Вдруг он сказал: «Погоди минутку!» Он отыскал свободное кресло и поставил его на пять футов позади своей жертвы. «Порядок», — сказал он и занял прежнюю позицию. Эта короткая интермедия возымела должный эффект; глаза всех присутствующих были прикованы к Брюсу, Большой парень оглянулся на кресло, стоящее на пять футов позади него. Несколько минут назад он полулежал на таком же кресле, а сейчас его собираются разложить на него. Нет, он не позволит мозгляку-китайцу сделать из него посмешище. Верзила напрягся, сделал полшага назад.
Брюс, шоумен, беспрестанно притопывая, держал сжатый кулак у самой груди парня. Вдруг его рука дрогнула — больше ничего… Рты у всех присутствующих раскрылись сами по себе, когда здоровяк пролетел через комнату и, кувыркнувшись через стул, растянулся на полу. Так Брюс завоевал внимание класса.
Брюс продолжал поддерживать отношения с Джеймсом Ли, и в июне 1964 года они решили открыть филиал Института Чжун Фэнь в Окленде. Брюс к тому времени стал терять интерес к аспирантуре по философии в университете Вашингтона, продал свой «форд» и переправил пожитки в Окленд. Линда отвозила Брюса в аэропорт. Всю дорогу ее мучил вопрос о том, как она вписывается в планы Брюса и вписывается ли вообще.
Брюс сказал, что, прежде чем заводить речь о браке или семье, ему нужно поднакопить денег.
В этот июльский день 1964 года атмосфера на спортивной арене Лонг-Бич была душной и тяжелой. Кондиционеры не работали, и зрители, часами наблюдавшие международный чемпионат по каратэ, были заметно взвинчены. И вот спонсор чемпионата, Эд Паркер, подошел к микрофону, чтобы представить Брюса Ли, собирающегося выступить с демонстрацией мало кому известного в то время искусства кунг-фу.
Эд Паркер вспоминает: «Он обладал широким кругозором, очень неклассический мастер кунг-фу, он считал их всех роботами. И потому я сказал ему, что, если он сможет появиться на чемпионате и выступить с демонстрацией, у людей появится лучшее представление о боевых искусствах мира».
Брюс Ли вышел на помост, одетый в простой черный костюм бойца кунг-фу и шлепанцы. Так же как и в Гарфилде, он приковал к себе внимание публики, продемонстрировав «однодюймовый» удар.
Подобные «трюки» были весьма эффектны, но Брюс был против их демонстрации, если это было бесцельно. Главной задачей Брюса было показать, что существует гораздо более эффективный способ наносить удар, не задействовав мышцы плеча и руки. Чем больше расслаблены мьшцы, тем большее количество энергии может протекать сквозь тело. Напряжение мышц при попытке нанести удар или использование грубой силы может привести только к противоположному эффекту.
На этих соревнованиях в числе обладателей черного пояса за звание чемпиона боролся филиппинец Дэн Иносенто. Он владел не только техникой кенпо каратэ, но и филипинскими искусствами единоборств эскрима и кали. После матча он решил проведать Брюса Ли в его гостиничном номере, чтобы обменяться некоторыми идеями и техниками. Нельзя сказать, что Иносенто был удовлетворен результатами их короткой встречи.
Сейчас, на пороге шестидесятилетия, Дэн Иносенто занимается ежедневными пробежками и находится в той же спортивной форме, что и двадцать лет назад. Вспоминая о том вечере, он выглядел слегка сконфуженно:
Я был полностью ошарашен! Он управлялся со мной как с ребенком — я ничего не мог предпринять против него. Ему даже не нужно было применять много усилий, он как бы контролировал мое тело. Я проигрывал и прежде. Но никогда еще не проигрывал так: он превосходил меня во всех действиях, выкрикивая при этом названия ударов, словно это была игра! Я не мог заснуть в ту ночь. Мне казалось, что все, чему я к тому времени научился, уже полностью устарело. Он отражал все мои удары играючи. Я очень тогда переживал.
После чемпионата по каратэ Брюс и Дэн Иносенто проводили вместе много времени, иногда просто гуляя и беседуя или роясь на полках книжных магазинов. Дэн Иносенто взял на себя роль Таки Кимуры и помогал Брюсу на его выступлениях в Сан-Франциско. Подобные шоу сейчас следовали определенному ритуалу: молниеносные уколы пальцами, тычки и удары, остановленные на волосок от цели, были их обязательными элементами. Брюс проверял свои рефлексы, отражая удары добровольцев, отжимался на кончиках больших пальцев и разбивал руками толстые доски. Иносенто провел четыре дня, принимая на себя град ударов от Брюса во время демонстрации в Лос-Анджелесе. По вечерам Брюс учил его приемам того, что Дэн Иносенто назвал «ошеломляюще усовершенствованной системой вин-чунь».
Брюс и Линда вели регулярную переписку. Линда получала письма прямо на почте, чтобы мать не догадалась о ее романе.
Когда женитьба казалась уже решенным делом, Брюсу было страшновато при мысли о знакомстве с будущей тещей.
Встреча с «черным поясом» каратэ — это одно, а вот встреча с матерью Линды — совсем другое. Так что в голове «грозной боевой машины» созрел блестящий план: вначале они с Линдой поженятся, а затем, благоразумно удалившись в Окленд, поставят об этом в известность по телефону мать Линды.
12 августа 1964 года Брюс возвратился в Сиэтл с обручальным кольцом, одолженным ему женой Джеймса Ли. К сожалению, после того, как Брюс с Линдой подали заявление в местный суд, сообщение о предстоящем браке появилось в местных газетах (как того и требовал закон). Когда тетка Линды прочла объявление, она позвонила миссис Эмери, чтобы выяснить, что случилось с ее приглашением. Все семейство тут же собралось, чтобы, продемонстрировав силу, заставить влюбленных отказаться от их замысла. Но Брюс встретил их натиск, не дрогнув, и заявил: «Я хочу жениться на вашей дочери. Между прочим, я китаец».
Стараясь отговорить их от свадьбы, дядя Линды пугал племянницу тем, что это не будет «христианский» брак, и в то же время убеждал Брюса, что Линда «ничего не умеет делать».
«Она научится», — отрезал Брюс.
Таки Кимура, не раз страдавший от расовых предрассудков, старается не делать акцента на этом аспекте: «Я думаю, что это было естественное беспокойство родителей, когда они видели, что их очень молодая дочь собирается выйти замуж за человека, не имеющего ни работы, ни постоянного дохода».
Возможно, только тот факт, что скоро она должна стать бабушкой, заставил мать Линды предпринять действенные шаги и вступить в переговоры с настоятелем Объединенной Церкви Сиэтла. Свидетелем на свадьбе был Таки Кимура. «Единственный человек не из круга семьи, приглашенный на свадьбу», — с гордостью вспоминает он. Все происходило так стремительно, что Брюс должен был одолжить свадебный костюм, а у Линды не было подвенечного платья. На церемонии также не было фотографа.
«Но он мог хотя бы купить цветы!» — вздыхала мать Линды.
Глава 8. Бойцовская форма
В скоре Брюс и Линда перебрались в Окленд, в дом Джеймса Ли. Жена Джеймса умерла от рака, оставив его с сыном и дочерью. Скоро все они стали одной семьей.
Взъерошенный мужчина с железным рукопожатием, Джеймс Им Ли был двадцатью годами старше Брюса. Некогда чемпион штата по тяжелой атлетике, боксер-любитель и обладатель коричневого пояса дзюдо, он сейчас работал сварщиком, а в свободное время преподавал кунг-фу. Его можно было назвать одним из немногих людей в Соединенных Штатах, имевших хоть какое-то понятие о китайских боевых искусствах. Он годами преподавал традиционную форму кунг-фу, но скоро его перестали удовлетворять застывшие стереотипы и слабое внимание, уделяемое практической стороне, и он изобрел свой неформальный стиль.
Естественно, Джеймс сразу же смог оценить по достоинству то, что предлагал Брюс. Позже он скажет, что за короткое время с Брюсом он научился большему, чем за всю свою жизнь. Ведь Брюс учил не устаревшей рутине, а конкретным действиям самозащиты в непредсказуемой обстановке.